Три грани круга
Шрифт:
Лин медленно-медленно начал расстегивать застежки рубахи, обнажая поросшую курчавыми волосками грудь. Когда последняя застежка была расстегнута, Сейм принялся стягивать ее с плеч, являя миру в меру накаченное тело. Хорошо разработанные бицепсы привлекали внимание, а кубики пресса притягивали взгляд.
— Что ты делаешь? Решил меня отвлечь созерцанием тренированного тела?
— Он у меня на спине, — стушевался мужчина.
Триединый, как я могла подумать, что меня надумали соблазнить. Кажется, в последнее время я стала слишком много обращать внимание на мужскую привлекательность. А Сейм, несомненно, был приятным во всех отношениях мужчина.
Мужчина повернулся. И я увидела в районе лопатки серо-зеленое пятно едва заметно подрагивающее и меняющее окраску в сторону красной гаммы.
Я подошла вплотную к мужчине и протянула руку, чтобы дотронуться до симбионта, проросшего в тело Сейма.
— Осторожнее, — воскликнул лин, однако он опоздал, потому как квазисущество стрекануло меня, причем очень больно.
— Ай, — воскликнула и отскочила в сторону. — Что это такое?
— Я хотел тебя предупредить, — замялся Сейм. — Получился небольшой побочный эффект. А в остальном все так, как я и планировал. Я могу сутками не есть и не опорожняться, получая питание от него. Правда, ему не нравится когда кто-то посторонний нарушает личное пространство.
— Чье личное пространство? — опешила я.
— Его, — мужчина повел плечами. — Сигнариуса. Я дал такое имя симбионту. А то нехорошо как-то, у меня есть имя, а у него нет. Нам же надо сосуществовать бок о бок.
— А ты уверен, что он имеет растительное происхождение? — я в этом начала сомневаться.
— Практически.
— То есть ты не уверен в ответе? — переспросила у мужчины.
— Если только чуть-чуть, — признался Сейм. — Мне пришлось внедрить клетки от одного из видов медуз, чтобы произошло лучшее прорастание симбионта в тело. А то шло постоянное отторжение, особи никак не желали приживаться.
— О, боже! Триединый, что ты натворил? — воскликнула, когда поняла чем это грозит.
— Ревекка, я все исправлю. Честное слово. Во всем остальном нет никаких сбоев. Посмотри, — мужчина направился к консоли и вывел диаграммы опыта, которые он тщательно составлял в процессе эксперимента. — Вывод переработанных веществ осуществляется на девяносто семь процентов. Поступление извне практически не требуется. Всего три сотых процента необходимо для нормальной жизнедеятельности организма.
— Ты сейчас про кого говоришь? Это чьи показатели?
— Сигнариуса, конечно. А кого еще? — мужчина, а кажется даже обиделся.
— Следует срочно прекратить эксперимент, — твердо произнесла после того, как внимательно ознакомилась с результатами представленными мне Сеймом.
— Это еще почему? — обидчивым голосом спросил у меня мужчина.
— Симбионт должен тебя дополнять, даже не так. Способствовать твоей жизнедеятельности. А не потреблять твои ресурсы. Обратил внимание что за время проведения эксперимента у тебя уменьшилась прослойка жировой клетчатки?
— Я похудел потому что волновался, — начал оправдываться Сейм.
— Нет, — твердо произнесла. — Посмотри сам на эти показатели. Причем внимательно. Изменения объема клетчатки наблюдается в ночное время. То есть пока ты спишь от тебя использует. А если точнее, то питается тобой.
— Не может такого быть, — Сейм стал всматриваться в диаграммы и время в которое проводилась фиксация показателей организма.
— Я бы очень хотела в это верить, но однако цифры говорят об обратном.
Сейм долго вглядывался в столбики цифр, к концу даже начал шевелить губами, проговаривая то, что увидел. Он взъерошил волосы руками, а потом поднял на меня взгляд.
— И что теперь делать? — в глазах мужчины появилась некая беспомощность.
Я бы могла напомнить ему первое правило безопасности: прежде чем проводить эксперименты на живых линах, надо семь раз подумать. Меня за это утверждение называли консерватором, "вчерашним днем", но как показала практика количество ошибок у меня стремилось к нулю, в то время как у других их было гораздо больше.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Правда? — с надеждой спросил меня лин.
— Правда, — я твердо вознамерилась помочь мужчине.
Мы решили, что пока не стоит докладывать руководству о случившемся. Причем, инициатором выступила я. Когда об этом сообщила Сейму он на меня недоверчиво посмотрел, словно не узнавал.
Наверное, так и было. Я сама себя не узнавала в последнее время.
У меня из головы не выходил анонимный звонок. В свое время я как-то попала на очень интересный психологический сайт. Так вот там в одном из обсуждений поднималась тема шантажа, роли не играло где он происходил в личной жизни или на рабочем месте. Одни лины утверждали, что ни в коем случае нельзя было идти на поводу у шантажистов, а другие говорили об обратном, мол, следовало повернуть ситуацию таким образом, чтобы поменяться ролями. И тогда шантажист окажется в роли шантажируемого. Надо лишь выяснить для чего ему нужно шантажировать объект. Как правило все сводилось к банальному обогащению, но иногда цели преступников были иные. Однако обе стороны сходились в одном, что в первую очередь следует вымотать шантажиста обещаниями и желательно пустыми.
Я была увлечена своими мыслями настолько сильно, что не сразу заметила на браслете входящее сообщение. Индикатор, извещающий о том достаточно долго мигал, прежде чем я обратила на него внимание.
"Как поживает звездная лина?" — стоял вопрос в сообщении без обратной подписи.
"Решает совершенно не возвышенные задачи" — набрала на экране браслета. Я время от времени поглядывала по сторонам, боясь, что кто-то подсмотрит за моими действиями.
Не то чтобы у нас возбранялось отправление сообщений в личных интересах, скорее не приветствовалось.
"Звезды скучают по звездной лине".
"Я тоже скучаю по звездам".
"Могут ли надеяться звезды на скорую встречу?".
"До конца рабочего дня еще далеко".
"А если звездная лина бросит не возвышенные задачи и почтит вниманием звезды? Это станет большим галактическим преступлением?"
"Не знаю. Никогда не пробовала. Я не уверена".
"Звезды обещают сиять на небосводе гораздо ярче, чем вчера", — пообещал мне собеседник и внутри тела расплылось блаженное тепло.
Я так хотела все бросить и оказаться совершенно в другом месте. Я вспомнила нежные губы Стефана, его ласковый голос, нежный взгляд.