Три испытания. Рассказы о прошлом
Шрифт:
Но теперь ситуация осложнилась. Ударили морозы. Моя гора угля замерзла и стала день ото дня покрываться все более толстым слоем снега. Добыча усложнилась. Я стала выкапывать «нору» в снегу, а потом ломом выдалбливать куски угля. Потом все это я заносила в дом. Лед оттаивал, и уголь опять становился почти жидким. Новая задача потребовала внесения изменений в техпроцесс подготовки топлива для закладки в печь. Были куплены большие дуршлаги и тазы. Партиями мокрый уголь выкладывался в дуршлаги для стекания воды. Полуготовый уголь подсушивался газетами и тряпками. Была налажена целая цепочка подготовки продукта «УГОЛЬ».
После смерти тети Маши некому было приглашать в баню по субботам, а ходить в общественную было далеко, некогда, дорого, возвращаться в холодный дом после бани опасно для здоровья. Не мылись вообще.
Ходили одетыми, по типу капусты, все было грязным от постоянной возни с углем, он вытекал из тазиков, я постоянно все застилала тряпками, газетами, все было в угольной жиже.
Но процесс был налажен, круглосуточно я дежурила у печи, в промежутках между закладками и добычей топлива, я весело шила летние платья с рюшами и в горошек.
Но тут опять усложнилась ситуация. Закончились кресла из актового зала. Просто уголь, даже с тряпкой, смоченной керосином, не загорается. Нужна растопка из древесины. Древесина на вес золота. Опять ездила на автобусах, выглядывая, где есть дровишки ненужные. И нашла! Возле одного дома лежали два огромных заснеженных бревна. Длинные, метров по 7. Нашла хозяина. Он мне их подарил. Нашла грузчиков, они мне привезли бревна к дому. Но оставлять их на улице я не стала. На улице очень холодно их «обрабатывать». Я попросила внести их в дом. Прямо от порога на всю кухню, она же прихожая, где в ряд стояли дуршлаги с углем, и далее на пол комнаты, теперь лежали мокрые, грязные и промерзшие бревна. Теперь мне не надо было выходить на улицу рубить и пилить, как кресла из актового зала, а можно было пилить кусочки прямо тут, на полу в кухне. Дочь мне помогала, как могла, хотя труд этот весь был отнюдь не детским и не женским. Трудно было безумно. Вся кухня теперь была еще и в грязных опилках.
Еще в ноябре, когда я поняла, что по своей неопытности «пролетела» с дровами и осталась без работы, у меня была страшная паника. Это не шутки – в такую зиму без топлива – смертельно опасно. Тогда я написала письма всем родственникам – далеким, близким, состоятельным и не очень. Я попросила помощи. Я попросила до весны приютить у себя мою дочь. Чтобы мне было не так страшно вылезать из ситуации, в которую я попала. Ответили только трое. Одна сестра написала теплое поддерживающее письмо, другая прислала 40 рублей, а дядя из Самары передал огромный пакет с продуктами. Я им была очень благодарна.
Также я была очень благодарна коллегам из НИИ за заказы платьев, Лене и ее мужу за продуктовые пайки и топливо, Руме и Виктору за совместную добычу топлива, подкорм и обогрев. Я благодарна даже НАТО, так как я постоянно ела очень вкусные «натовские» солдатские пайки, которые продавались на рынке очень дешево, так были основательно просрочены. Откуда они там взялись, понятия не имею! Хоть они и были сильно просроченные, там было все красиво упаковано в коробочку – каша с мясом, повидло, сухарик – все очень культурно и вкусно.
Мне было очень в это время тяжело физически, но я не плакала. Один раз только. Случилось это так. В январе приехали заочники. Я поехала на занятия, провела установочную лекцию. Конечно, я приоделась. У меня был австрийский строгий костюм-двойка: прямая юбка по колено и пиджак. Серая шерсть. Мне его по «великому блату достал с базы» знакомый из Министерства Торговли в Душанбе, по случаю защиты мною кандидатской диссертации.
Видимо, не все студенты успели приехать на сессию вовремя. Три парня из Тольятти, из тех, кто тогда носил кожаные куртки, и про них говорили, что они «сотрудничают» с Автовазом, не успели получить задание к экзамену, узнали, где я живу и приехали – по адресу: улица Промышленности дом 159.
Дед вечно пьян. Калитка нараспашку. Они пошли туда, где горел свет – ко мне прямиком. Не стучась, они резко открывают дверь и входят. Один впереди, два другие поодаль. Какая производственная цепочка из дуршлагов с углем, черными ручейками, двумя бревнами посередине помещения и вместе со мной, одетой в сотню грязных одежек, предстала перед ними, ясно. Я выдала им задание. У парня, что вошел первым, такого высокого, красивого, богато одетого, пахнущего дорогим мужским парфюмом, было на лице ТАКОЕ отвращение к увиденному и ко мне, что, когда они ушли, я зарыдала и проплакала несколько часов. Мне было стыдно и жаль себя.
Больше я не плакала. Я работала, шила, готовила еду себе и дочке, и ТОПИЛА ПЕЧКУ. День и ночь, уже несколько месяцев подряд.
1 марта 1995, в один день с Владом Листьевым, похоронили деда, дядю Толю. Родня провела похороны и поминки, позвали меня и хорошо покормили. Закрыли теплый дом деда, проверили замки на сараях с дровами и ушли.
Март был не таким холодным, как предыдущие три месяца зимы, но далеко не теплым. Я постоянно ТОПИЛА ПЕЧКУ. Также мне было очень страшно – от улицы нужно было входить во двор и проходить очень близко к темному дому, в котором случились двое похорон за полгода. Я зажмуривалась и пробегала этот участок. Два «свежих» покойника, в доме рядом, вокруг ни души, темнотища и только я с маленькой дочкой. И я постоянно ТОПИЛА ПЕЧКУ.
В апреле потеплело. В доме было холодно, но опасности, что замерзнет «система», уже не было. Закончились 9 месяцев моих необыкновенных отношений с печкой.
А в мае мне от университета дали комнату в общежитии. Я переехала. И мне больше не надо было ТОПИТЬ ПЕЧКУ.
2012 год
Хочу купить кусочек родины
Очень хочу, уже почти 20 лет, купить кусочек родины.
Кусочком родины я называю участок земли, желательно с домиком, где-нибудь на бескрайних просторах нашей страны.
Начало
Первый кусочек родины в России я бестолково утратила.
В 1992 году я приехала в Самару и устроилась на работу преподавателем кафедры политической экономии в Самарском авиационном институте, сейчас он называется аэрокосмический университет. Помог мне в этом мой одноклассник Арсен Бабаджанов. Я встретила его в Душанбе в 82 микрорайоне, сказала ему, что уезжаю в Самару. А он ответил, что там живет и работает его сокурсница по аспирантуре – они с ней вместе в Питере учились. На следующий день Арсен позвонил мне, и сказал, чтобы я позвонила в Самару. Меня там будут ждать, на кафедре есть для меня вакансия.