Три истории об Алекзандре
Шрифт:
Когда разбудил стук в дверь, на улице смеркалось. Оседланный Горец ждал у входа, где со мной раскланялся хозяин, бормоча на ходу, что экипировка коня достойна короля Лунных волков. Конь в два счета доставил до салона Стэнии, где уже меня ждали камзолы, упакованные в мягкую ткань и бумагу с гербом.
До Чёбота я добрался глубокой ночью, выскочил его внук, и к камзолам прибавилось несколько пар превосходной обуви.
Теперь я полностью экипирован.
Утром во дворец прибудут новые слуги, конюхи и прочий наемный люд, который займется подготовкой территории Лунных волков к возрождению.
А мой путь лежит в демтеррию, где я собираюсь заключить союз с новым Лордом демонов и завоевать сердце гордой фейри, сестры Ариэль.
Глава 2. Демтеррия. Празднования
Тяжелый остроконечный стяг с вышитым на нем скалящимся волком легко поднимался холодным ветром, вольготно гуляющим по Пустоши Всех Королей. Ни раскиданные по границам Пустоши сторожевые форты, ни виднеющиеся вдали черные горы не могли остановить его упрямого натиска. Флеймод, тусклый от поднятой в воздух пыли, только-только показал свой лик, осветив цветные шатры гостей, еще спящих после шумного вечера и не менее суетной ночи. Им, уставшим от похода до самой удаленной части Шезгарта - демтеррии, пришлось разбивать лагерь и обустраивать его с пышностью и удобствами для своего царственного лидера.
Если бы какой-то злой силе захотелось пролить на Пустоши кровь, то драгоценнее ее по составу не оказалось бы ни в одном из миров: оборотни и фейри, демоны и вампиры, бесы и драконы прислали сюда своих лучших сынов. Многочисленные представительства королевских дворов едва размещались на отведенных для них местах: всем хотелось поразить соседей богатством, изобилием и количеством знатных мужей и прекрасных дам.
Только Лунные волки отличались от остальных гостей. Нет, не скромностью шатров или количеством слуг, следующих за господином, а тем, что ни один из них не являлся жителем славного некогда королевства.
Меня, короля Лунных волков, сопровождали наёмники, собранные по всем Нижним мирам: люди, бесы, псы, низшие демоны и прочие разношерстные представители рас, только по взгляду своего господина исполняющие любую прихоть, оплачиваемую им весьма щедро. Пришлось изрядно помотаться, но деньги в любом мире творят чудеса. Вышколенные слуги, умелые сильные воины, талантливый управляющий и отведенный Лунным волкам кусок Пустоши к утру преобразился в хорошо организованный лагерь одинокого короля.
Шатер сшили мастерицы из станицы, что раскинулась на противоположном берегу полноводной реки, отделяющей вольные земли от королевства оборотней, мебель привезли из столицы вампиров, славящихся утонченным вкусом, ковры и гобелены доставили из родины моей матери, где из шерсти ткут невероятно красивые вещи.
Стоя у походного жилища, я невольно залюбовался искусной работой вышивальщиц: каждое из восьми полотнищ шатра цвета луны украшала морда белого волка. Утренний свет играл на драгоценных каменьях, вшитых в корону, венчающую голову оборотня, а неугомонный ветер трепал шелковый треугольник флага на пике и серебряные кисти, украшающие концы полотнищ. Вечером картина изменится. Благодаря огню, разожженному внутри шатра, морды зверей поменяют цвет с белого на матово-прозрачный и их освещенный контур можно будет наблюдать из любого уголка Пустоши. Даже от легкого дуновения ветра полотнища придут в движение, оживляя тем самым волчьи головы, которые то страшно оскалятся, то замрут в ожидании следующего порыва. Но ни один из тех, кто обратит внимание на шатер лунного цвета, не забудет взгляда восьми волчьих голов. Куда бы он не отошел, обязательно почувствует на себе напряженный взгляд искусно вышитого оборотня. Днем глаза хищников, выполненные из неограненных алмазов, вспыхнут снопом света под лучами Флеймода, а ночью - загорятся от огня многочисленных факелов.
Прервав раздумья, я усмехнулся. Сам стал похож на завороженного чудом человека: где бы я не находился, мой взор устремлялся в сторону шатров княгини фейри, о чем бы я не думал, все самые серьезные мысли разрушали воспоминания о прекрасной женщине, едущей мимо волчьих земель. Здесь, в демтеррии, мой медальон постоянно давал о себе знать. Если тело обжигало, значит его собрат где-то близко. И сейчас я был разбужен его огнем.
Когда полог шатра тронула изящная рука, я напрягся. Было из-за чего. На свет встающего Флеймода выходила прекрасная княгиня фейри. Багряный восход контрастировал с бледностью ее лица, делая женщину в плаще еще более хрупкой. Неуловимое движение, и шелковистые волосы накрыл богато расшитый капюшон. Я успел заметить сосредоточенный взгляд и плотно сжатые губы. Прибавьте сюда нервное скольжение ладони по тяжелым складкам плаща, желание слиться с толпой, за считанные мгновения запрудившей пространство между шатрами. Вот описание всех признаков тайны, насторожившей меня и подтолкнувшей идти за той, что в последнее время занимала мой ум. Куда стремится загадочная княгиня? Свидание в столь раннее время?
Она шла к намеченной цели, ловко лавируя между проснувшимися гостями нового Лорда, иногда вовсе пропадая из поля зрения, но нюх ликана не позволял ей затеряться. Я всегда находил нежный аромат, возбуждающий воспоминания. Здесь, рядом с Илис, я острее замечал ее сходство с сестрой. Ариэль всегда пахла лесом, умытого дождями, утренними цветами и пряностью зрелых трав. Я словно в живую увидел распахнутые глаза моей Ариэль в тот момент на Корр-У, когда притянул ее для последнего поцелуя. Он казался сладким и пьяным, в отличие от тех, что я получал насильно. Знать бы мне тогда, что наши совместные ночи сочтены, я бы отказался от настойчивого покорения гордячки, ломающего ее. Но я хотел всё и сразу. Нетерпение ликанов, их неудержимость в решении дел нашли свое отражение в родовом гербе. "Всё или ничего" гласит девиз "Лунных волков", полностью получивший подтверждение, благодаря событиям последних лет. Я хотел всё и в итоге остался ни с чем. Пора возвращать утерянные позиции. Один из пунктов моего дерзкого плана включал в себя союз с фейри. Хватит делать ошибки. В этот раз разум возобладает над чувствами. Ариэль нет и любовный болезненный дурман, плотно взявший меня в плен при первой же встрече с ней, рассеялся с осознанием ее смерти.
Громадина сторожевого форта поглотила женщину, спрятав ее в своей тени от хищных лучей Флеймода. Скользнув следом за Илис, я услышал ее торопливые шаги в гулком пространстве пустых помещений, скрип каменной крошки под ногами, затаенное дыхание.
Светлый плащ мелькнул в самой темной части форта, едва освещенной огнем факела. Ни одного постороннего запаха, указывающего на то, что княгиню кто-то ждет. В этом крыле каменного строения находились только мы. Чем ближе я подходил к застывшей фигуре, тем большую боль доставлял пылающий медальон. Когда жжение оказалось нестерпимым, я, повинуясь внутреннему порыву, сдернул кругляш с шеи, порвав резким движением цепь, и протянул его княгине. Тонкая струйка крови из пореза потекла за воротник, изуродовав белизну рубашки и изменив запах воздуха.
– Я пришел вернуть вам вашу вещь.
Считанные песчинки времени, ухнувшие в воронку небытия - столько мне хватило, чтобы понять: все мои чаяния и надежды, связанные с Илис есть миф, родившийся в моей больной голове. Я стоял в шаге от нее, но между нами не возникло ни малейшего притяжения, разряда тока или ментального призыва, который я ощутил, впервые встретившись с Ариэль. Мои чувства были мертвы и не отвечали ни на внешнюю схожесть женщин, ни на одинаковый запах тел. Илис не Ариэль. Пришло осознание того, что, глупо потеряв желанную женщину, я навсегда лишился способности любить. Открывшаяся правда убивала. Только злость, клокотавшая в груди, поддерживала во мне жизнь и стремление восстановить то, что было разрушено.
Тонкие пальцы княгини прикоснулись к медальону. Застыли на мгновение, потом прошлись по краю кругляша, слегка задевая мою ладонь. Подушечки ее пальцев повторили затейливый рисунок, отлитый на поверхности металла, и тишину нарушило произнесенное слово, скорее похожее на выдох.
– Ариэль?
– Ее нет. Я сожалею, леди.
Неведомая сила ударила мне под колени, и я рухнул на неровный пол у ног женщины.
– Я виноват, - прошептал я, опустив голову.
– Я погубил ее своей любовью.