Три королевы
Шрифт:
— Не в этом дело. — Она слегка рассмеялась. — Я никогда не проводила Рождество в одиночестве.
— Я здесь, с тобой, — натянуто сказал я.
— Я имела в виду без семьи, — быстро ответила она.
Я услышал то, что она не сказала — без мамы.
— В нашем доме это никогда не было чем-то грандиозным, — продолжила она. — Мы не могли себе этого позволить, но у нас были традиции, понимаешь?
Я был настолько поглощен вампирской политикой, что мне и
— Например?
Она отстранилась, пожав плечами, словно уже готовясь забыть об этом.
Я ей не позволю.
— Обычные вещи.
— Что именно? — спросил я.
— То, что делает каждая семья, — сказала она. — Наверное, то же самое, что и вы. Украшали елку. Пекли печенье. Смотрели глупые фильмы.
Я ничего не ответил.
Ее глаза расширились.
— Ты ведь это делаешь, да?
— Смотрю глупые фильмы и развешиваю украшения? Нет.
— Но все остальное… — она неуверенно замолчала.
— Мои родители были выходцами из древнего мира, — напомнил я ей. — Мы праздновали Сатурналии2, но уже много лет не делаем этого.
Теперь она смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова.
— Но печенье…
— Сабина не из тех мам, которые пекут печенье.
Она слегка покачала головой, словно очнувшись от оцепенения.
— Что же мы будем делать на Рождество?
— Откроем подарки. — Я был абсолютно уверен, что вампиры и люди разделяют это занятие. — Постараемся не убить друг друга.
— Ты делаешь это каждый день. — Она нахмурилась. — Я просто не могу поверить, что у вас нет никаких традиций.
В ее голосе звучала боль из-за воспоминаний о жизни, от которой она отказалась. Но дело было не только в этом. Тея думала, что в этом году она осталась без семьи.
Я докажу, что это не так.
— Вот что я скажу, — сказал я, придумывая план. — Давай завтра придумаем наши собственные традиции.
Она закатила глаза, но я поймал ее руку и поднес к губам.
— Не такие, — сказал я, но потом передумал. — Ладно, может быть, немного такие, но серьезно, завтра будет наше собственное Рождество.
Она помолчала минуту, а потом кивнула.
— Если ты уверен…
— Уверен, — пообещал я. Я собирался заставить ее забыть обо всех проблемах на один день. Возможно, это самый важный подарок, который я мог ей сделать.
— Хорошо, — сказала она, и на ее губах заиграла озорная улыбка. — И, может быть, сегодня вечером…
Она не успела договорить, как оказалась у меня на плече и я потащил ее в спальню.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Тея
Из всех моментов, когда Джулиан
— Что… — Я несколько раз моргнула и поняла, что собиралась задать неправильный вопрос. — Как тебе это удалось?
— Я сделал несколько звонков. — Он пожал широкими плечами, как будто это не он устроил рождественское чудо. — Этого будет достаточно?
Я фыркнула, подходя ближе и осматривая все вокруг.
— Мы что, будем печь печенье для всей Греции?
— Значит, слишком. — Категорично подвел итог он.
— Нет. — Я повернулась к нему. — Все идеально. — Я подняла руку и поправила белый помпон на его шляпе. — Это милый штрих.
— Я подумал, что смогу изобразить Санту. — Его лицо приобрело серьезное выражение. — Ты ведь хочешь Санту, верно?
Я усмехнулась. Я понимала, что он имеет в виду, но не могла удержаться от непристойных мыслей.
— Я не делала этого раньше, но сейчас передумала.
— Нам нужно испечь печенье, — сказал он, но уголки его губ дернулись вверх.
— И у нас впереди целый день, — напомнила я.
— Но нам нужно создавать традиции. Кстати говоря… — Он вылетел из комнаты, прежде чем я успела сказать ему, что не прочь придумать свои собственные традиции, не требующие одежды. Через долю секунды он появился снова и нахлобучил на меня шляпу.
— Что это? — смеясь спросила я, протягивая руку и ощупывая бархатную шляпу.
— Ты мой эльф, — поддразнил он.
— Что? Я должна быть твоей миссис Клаус. — Я попыталась стащить шляпу с головы, но он оттолкнул мою руку.
— Ты мне не жена, — напомнил он мне, наклонившись ближе, чтобы добавить: — Пока.
— Значит, я получу повышение, когда ты сделаешь из меня честную женщину? — Я приподняла бровь.
— Именно. — Он запечатлел на моих губах поцелуй, от которого мне захотелось большего. — Значит, к следующему Рождеству.
— К следующему… Рождеству… — повторила я, затаив дыхание, когда он начал копаться в шкафах.
Он остановился, его рука сжала ручку так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Ты надеялась на более длительную помолвку?
В моей груди расцвело разочарование, и я сразу же поняла, что оно не мое, а его. Несмотря на возбуждение, его разум оставался пустым. Нет, не пустым. Он отгораживался от меня.
— Ты не рассердишься, если я скажу «да»? — искренне спросила я.
Он сделал паузу.