Три мирных года
Шрифт:
Яська, хихикнула, вспомнив наш осенний разговор в космопорте. Марсель раздражённо уставился на неё.
— Это я так про неё говорю, — успокоил я Темиргалиева и объяснил. — Я вообще сегодня оружия не взял и стрелял не я, а какой-то долговязый упырь, который скрылся вот за тем домом. Вероятно, ушёл в сторону Альтаирской улицы. Я не стал преследовать. Расстояние было большое, а убийца отходил на заранее приготовленные позиции, к тому же сама улица неудобна для розыска.
— Понятно, — вздохнул Марсель и начал отдавать приказы.
Сопровождающие его забегали,
— И что дальше? — спросил я.
— Ничего. Само тело сбросим мильтонам, пускай носом землю роют, а убийцу будешь искать ты. Неофициально. Если поймаешь… ну я тебя проинструктирую, что и как.
— Угу. Я могу привлечь Хацкевича? — уточнил я.
— Можно, но зачем? Он в первую очередь боец, а не оперативник.
— Судя по тому, что произошло, — я кивнул на труп. — Боец нам потребуется.
— У тебя есть Череп, — буркнул Марсель. — Но дело твоё, но я смотрю, ты наметил взять Вадима в свою группу?
— Да. У меня после «Эльбы-2» некомплект. Семь человек.
— Понимаю. Ладно, всё равно он в резерв выведен, а использовать его как агента бессмысленно судя по его действиям в истории со шпионкой.
Мы синхронно закурили.
— Слушай мою команду. Берёшь своих архаровцев в охапку, включая Реймана-сына и отваливаешь в сторону кафе «Снежинка», она пока открыта. Я же поговорю с Рейман-дочерью, а потом заскочу за тобой, и мы побеседуем в помещении, где никто посторонний нас даже теоретически не услышит.
Марсель улыбнулся и направился к Иришке Рейман, которая стояла, прижавшись к брату, очень галантно подхватил её под руку и увёл куда-то в сторону, что-то шепча на ухо.
— Охмуряет, — хмыкнул Череп.
— Угу, — отозвалась Яся. — Он может. Его полчаса послушаешь и уже готова на всё, хоть отдаться, хоть в разведку…
Она осеклась и посмотрела на гревшего уши Колю Реймана.
— Да он в курсе, — буркнул я. — Вычислил меня, а ещё два месяца назад, вместе с сестрой оказался свидетелем при задержании халлдорианского шпиона.
— О! Так вот чего так резко отменили ловлю агента яркоглазых, — вскинулась Довнарович. — А я голову ломала… А это наш бравый командир опять отличился.
Алексей Черепанов вообще ничего не сказал и как я понял, он был не в курсе, что логично. Шпиона ловили по вузам Полигона, которых у нас пока ровно три штуки. К осени обещали возвести четвёртый.
Мы пошли в «Снежинку», попутно обмениваясь мнениями, что это вообще могло быть. В итоге ни к чему и не пришли, сойдясь на том, что от этой истории в очередной раз разит шпионскими играми и это было неудивительно. Полигон, которому со дня на день, собирались присвоить имя Петра Мироновича Машерова, становился центром советского дальнего космоса и здесь начинали крутиться всевозможные интриги.
— Эх, такой уютный город, а ведь теперь обязательно загадят, — вздохнула Яся Довнарович. — Сейчас построят посольства этих оборзевших феодалов и начнётся…
«Снежинка» было пока единственный кафе в окрестностях, которое работало до полуночи,
— Пиво есть? — спросил Череп. — Желательно холодное.
— Кабак на соседней улице, — недовольно отозвалась молодая официантка, скорее всего, студентка на подработке.
— Лёха, ты и так уже пол-ящика на пляже вылакал, — оборвал его я и обернулся к девушке. — Мороженое на всех. В железном стаканчике.
— Осталось только… — но я не стал её слушать.
— Вот какое осталось, такое и несите. По одному на каждого мы разберёмся.
Девушка недовольно удалилась. Череп обвёл нас встревоженным взглядом.
— Что, правда, пол-ящика?
Довнарович вздохнула и закатила глаза. Лёха подорвался с места и потопал в сторону туалета. Яська что-то сказать по этому поводу, но сдержалась в присутствии Реймана.
— Тебя как зовут? — спросила она его, чтобы не молчать.
— Коля, — как-то растерянно протянул парень, уже, наверное, не раз пожалевший о том, что связался со мной.
— У нас был в группе Коля, — почесала голову Довнарович. — Погиб при штурме Гордзекса. Или когда добивали имперскую гвардию… Валер, не помнишь?
Я мысленно выматерился в адрес слегка пьяной Яськи, которая несмотря на профессию, пить совсем не умела и её быстро развозило.
— Кого из нас тогда контузило? — проворчал я. — Вот я помню, только как Хана застрелили, а та перестрелка у полицейского участка… вот я бы её вообще не вспоминал.
— Да, мы там, считай, с жизнью простились. И кстати, я тоже головой ударилась, когда прыгала из окна отеля, а в тот момент бомбёжка началась…
— Не смущай молодёжь, не говори, что прыгала из окна в одном неглиже, — буркнул я, но Яська не останавливалась и уставилась на Колю взглядом, который она, наверное, считала гипнотическим.
— А до того, перерезала горло одному генералу… — и взвизгнула, я с силой наступил ей на ногу.
— Она шутит, она девушка мирная и очень добрая и вообще она представитель самой гуманной профессии: врач, — повернулся к Рейману и облегчённо посмотрел за окно, где уже подходили Марсель с Ириной.
Темиргалиев не стал долго задерживаться. Оставил в кафе Иришку, забрал меня, и мы с ним пошли по направлению к Сталинградской улице.
— Все разговоры на месте, — предупредил он меня. — Если хочешь поговорить по дороге, то можешь рассказать мне об учёбе и о видах на урожай, в Рязанской области.
Но я не стал напрасно сотрясать воздух. Мы прошли насквозь переулок Михайлова (тоже герой войны с империей) вышли на Сталинградскую, а потом повернули два раза и оказались на улице Циолковского, где после небольших блужданий зашли в дом или как мы не называли подобные строения: холостяцкая общага. Здесь селили в однокомнатных квартирах неженатую молодёжь. На первых этажах работало кафе, где можно было взять и чего покрепче, а рядом был парк, в котором проводили дискотеки, и имелась концертная площадка неподалёку.