Три мушкетера
Шрифт:
— Убейте меня, если хотите! Все равно я ничего не скажу!
Д'Артаньян поднял ее, охватив рукой ее стан. Но, чувствуя, как тяжело она повисла на его руке, и понимая, что она близка к обмороку, он поспешил успокоить ее, уверяя в своей преданности. Эти уверения ничего не значили для г-жи Бонасье: такие уверения можно расточать и с самыми дурными намерениями. Но голос, произносивший их, — вот в чем была сила. Молодой женщине показалось, что она узнает этот голос. Она открыла глаза, взглянула на человека, так сильно напугавшего ее, и, узнав д'Артаньяна, вскрикнула от радости.
— Ах, это вы! Это вы! — повторяла она. — Боже, благодарю тебя!
— Да, это я, — сказал д'Артаньян. — Я, которого бог послал, чтобы оберегать вас.
— И потому только вы и следили за мной? — спросила с лукавой улыбкой молодая женщина, насмешливый нрав которой брал уже верх. Страх ее исчез, как только она узнала друга в том, кого принимала за врага.
— Нет, — ответил д'Артаньян, — нет, признаюсь вам. Случай поставил меня на вашем пути. Я увидел, как женщина стучится в окно одного из моих друзей…
— Одного из ваших друзей? — перебила его г-жа Бонасье.
— Разумеется. Арамис — один из моих самых близких друзей.
— Арамис? Кто это?
— Да полно! Неужели вы станете уверять меня, что не знаете Арамиса?
— Я впервые слышу это имя.
— Значит, вы в первый раз приходили к этому дому?
— Конечно.
— И вы не знали, что здесь живет молодой человек?
— Нет.
— Мушкетер?
— Да нет же, нет!
— Следовательно, вы искали не его.
— Конечно, нет. Да вы и сами могли видеть, что лицо, с которым я разговаривала, — женщина.
— Это правда. Но женщина эта — приятельница Арамиса?
— Не знаю.
— Но раз она живет у него?
— Это меня не касается.
— Но кто она?
— О, эта тайна — не моя.
— Дорогая госпожа Бонасье, вы очаровательны, но в то же время вы невероятно таинственная женщина.
— Разве я от этого проигрываю?
— Нет, напротив, вы прелестны.
— Если так, дайте мне опереться на вашу руку.
— С удовольствием. А теперь?
— А теперь проводите меня.
— Куда?
— Туда, куда я иду.
— Но куда вы идете?
— Вы увидите, раз доведете меня до дверей.
— Нужно будет подождать вас?
— Это будет излишне.
— Вы, значит, будете возвращаться не одна?
— Быть может — да, быть может — нет.
— Но лицо, которое пойдет провожать вас, будет ли это мужчина или женщина?
— Не знаю еще.
— Но зато я узнаю!
— Каким образом?
— Я подожду и увижу, с кем вы выйдете.
— В таком случае — прощайте!
— Как так?
— Вы больше не нужны мне.
— Но вы сами просили…
— Помощи дворянина, а не надзора шпиона.
— Это слово чересчур жестоко.
— Как называют того, кто следит за человеком вопреки его воле?
— Нескромным.
— Это слово чересчур мягко.
— Ничего не поделаешь, сударыня. Вижу, что приходится исполнять все ваши желания.
— Почему вы лишили себя заслуги исполнить это желание сразу же?
— А разве нет заслуги в раскаянии?
— Вы в самом деле раскаиваетесь?
— И сам не знаю… Одно я знаю: я готов исполнить все, чего пожелаете, если вы позволите мне проводить вас до того места, куда вы идете.
— И затем вы оставите меня?
— Да.
— И не станете следить за мной?
— Нет.
— Честное слово?
— Слово дворянина!
— Тогда дайте вашу руку — и идем!
Д'Артаньян предложил г-же Бонасье руку, и молодая женщина оперлась на нее, уже готовая смеяться, но еще дрожа. Так они дошли до конца улицы Лагарп. Здесь г-жа Бонасье как будто заколебалась, как колебалась раньше на улице Вожирар, но затем по некоторым признакам, по-видимому, узнала нужную дверь.
— А теперь, — сказала она, подходя к этой двери, — мне надо сюда. Тысячу раз благодарю за благородную помощь. Вы оградили меня от опасностей, которым я подвергалась бы, если бы была одна. Но настало время выполнить ваше обещание. Я пришла туда, куда мне было нужно.
— А на обратном пути вам нечего будет опасаться?
— Разве только воров.
— А разве это пустяк?
— А что они могут отнять у меня? У меня нет при себе ни одного денье.
— Вы забываете прекрасный вышитый платок с гербом.
— Какой платок?
— Тот, что я подобрал у ваших ног и вложил вам в карман.
— Молчите, молчите, несчастный! — воскликнула молодая женщина. — Или вы хотите погубить меня?
— Вы сами видите, что вам еще грозит опасность, раз одного слова достаточно, чтобы привести вас в трепет, и вы признаете, что, если б это слово достигло чьих-нибудь ушей, вы бы погибли. Послушайте, сударыня, — воскликнул д'Артаньян, схватив ее руку и пронизывая ее пламенным взглядом, — послушайте, будьте смелее, доверьтесь мне! Неужели вы не прочли в моих глазах, что сердце мое исполнено расположения и преданности вам?
— Я это чувствую. Поэтому вы можете расспрашивать меня о всех моих тайнах, но чужие тайны — это другое дело.
— Хорошо, — сказал д'Артаньян. — Но я раскрою их. Раз эти тайны могут влиять на вашу судьбу, они должны стать и моими.
— Сохрани вас бог от этого! — воскликнула молодая женщина, и в голосе ее прозвучала такая тревога, что д'Артаньян невольно вздрогнул. — Умоляю вас, не вмешивайтесь ни во что, касающееся меня, не пытайтесь помочь мне в выполнении того, что на меня возложено. Я умоляю вас об этом во имя того чувства, которое вы ко мне питаете, во имя услуги, которую вы мне оказали и которую я никогда в жизни не забуду! Поверьте моим словам! Но думайте больше обо мне, я не существую больше для вас, словно вы меня никогда не видели.