Три мышкетёра и одноглазый разбойник
Шрифт:
– Вы самые лучшие мышкетёры, каких только мне доводилось видеть!
Друзья довольно рассмеялись. Атыш почувствовал, что у него снова краснеет нос, но на этот раз от удовольствия. Он с гордым видом огляделся. Ему казалось, что все вокруг должны смотреть на него с восхищением, однако прохожие проходили мимо и не обращали на него никакого внимания.
И опять Атышу показалось, что он увидел в толпе какое-то знакомое лицо. Он не успел даже присмотреться, как лицо тут скрылось. Атыш пожал плечами. Откуда
– Приходи завтра утром записываться в мышкетёры, – Портыш дружески хлопнул Арамыша по плечу.
– Или приходи посмотреть, как мы будем записываться, – добавил Атыш.
– Посмотреть обязательно приду, – согласился Арамыш.
Атыш и Портыш попрощались с Арамышем и направились в таверну. Таверна «Долблёная тыква» оказалась огромной долблёной тыквой бледно-оранжевого цвета. Внутри тыквы размещались целых три этажа.
Первый этаж, в котором располагалась харчевня, был наполовину утоплен в землю, второй этаж нависал над первым, а третий – над вторым. Друзья спустились в харчевню и уселись за один из свободных столов, чтобы первым делом поужинать.
Атыш огляделся. Внутри ничего не напоминало о тыкве, кроме необычно округлой формы помещения. Стены и потолок был деревянными, а пол – каменным. По харчевне гуляли дразнящие ароматы чего-то жареного, вареного и пареного.
Только теперь Атыш понял, насколько он за целый день проголодался и устал. Портыш не преувеличил, и еда действительно оказалась здесь очень вкусная.
– Я знаю все мышиные рецепты! – с гордостью заявил хозяин таверны Гурманыш. – И могу приготовить любое мышиное блюдо.
После ужина Портыш попросил Гурманыша дать им недорогую двухместную комнату. Оказалось, что у таверны есть ещё четвёртый, мансардный этаж, расположенный под самой крышей. Друзьям предоставили небольшую каморку на этом этаже.
Единственное окно располагалось напротив двери и выходило на верхний скат долблёной тыквы. У двери невозможно было дотянуться до потолка, даже если встать на цыпочки. А у окна уже можно было стукнуться об потолок лбом и набить себе хорошую шишку.
Нехитрое убранство комнаты состояло из двух кроватей, столика, шкафчика и кувшина с водой в углу. На взгляд неприхотливых друзей, этого было вполне достаточно.
Сначала друзья перенесли вещи Портыша из старой комнаты, которую он занимал ранее. Если у Атыша весь его скарб умещался в одной котомке, то у Портыша добра набралось на два больших баула. В итоге весь шкафчик оказался забит вещами Портыша.
Наконец, все дела были окончены, и друзья с наслаждением растянулись каждый на своей кровати. На улице уже начинало темнеть. Атыш лежал и пытался придумать способ, каким образом изловить одноглазого.
– Сними уже свою повязку, – хохотнул Портыш. – Здесь тебя никто не узнает.
Атыш рассмеялся и стянул платок с левого глаза. Он настолько привык к повязке, что даже перестал её замечать. Усталость брала своё, и Атыш, вместо того, чтобы что-то придумать, начал засыпать. Только Портыш ворочался на своей скрипучей кровати с боку на бок и шёпотом жаловался на чрезмерную духоту.
Вскоре Атыш заснул, однако ночью несколько раз просыпался. В первый раз, когда Портыш с ворчанием открывал окно, а во второй раз, когда Портыш стаскивал с кровати свой матрас и устраивался спать на полу.
А в третий раз Атыш уже проснулся от чьего-то истошного крика. Было ещё темно, но уже начинало светать, и Атыш сумел разглядеть, как какая-то чёрная тень вылезала наружу через открытое окошко.
– Тысяча лягушек! – послышался недовольный голос Портыша. – Тьфу!
Атыш сорвал со стены свою шпагу, повешенную на гвоздь за перевязь, и бросился к окну. Он высунулся наружу, насколько мог, и огляделся. Но на крыше уже никого не было. Только внизу по улице брёл какой-то одинокий прохожий.
Атыш повернулся обратно в комнату.
– Кто это был? – спросил он.
– А кто может залезть посреди ночи в чужую комнату да ещё через окно? – отвечал Портыш.
Он сидел на своей постели и почему-то платком вытирал лицо.
– Вор! – догадался Атыш.
Он кинулся проверять, на месте ли кошелёк.
– По-моему, вор не успел ничего украсть, – сказал Портыш.
Кошелёк и в самом деле оказался в целости и сохранности там, где вечером его и припрятал Атыш.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что вор первым делом наступил на меня в темноте, – ответил Портыш. – Тьфу! И наступил прямо на лицо.
– Значит, это ты кричал?
– Нет, конечно.
– Ты успел схватить вора?
– Не совсем. Тьфу!
– А чего же он тогда вопил, будто его ужалили?
Портыш хохотнул.
– Просто мне как раз снился пирог, и я, кажется, спросонья укусил вора за пятку.
– Укусил за пятку? – переспросил Атыш.
– С каждым может случиться, – пожал плечами Портыш.
– Неужели вор был босой?
Портыш кивнул и убрал платок. Вопрос, конечно, был глупый, ведь Портыш при всём своём отменном аппетите вряд ли смог бы прокусить чужой сапог.
– Придётся закрыть окно, – сказал Портыш.
– Мне кажется, этот вор к нам больше не сунется, – усмехнулся Атыш.
Но окно друзья всё-таки закрыли, тем более что уже было не так жарко, как вечером, и снова улеглись спать. Только на этот раз Портыш расположился лицом к двери, потому что у него не было желания кусать за пятку ещё кого-нибудь.