Три принца для Золушки
Шрифт:
– Вы к нам? – приветливо спросила она, улыбаясь яркими губами; рот у нее был нарисован гримом и тянулся буквально «до ушей». – Хотите записать своего ребенка в наш театр?
– А у вас тут театр?
– Конечно! Обучающий театр «Арлекин» к вашим услугам. Берем детей в возрасте от трех и до ста тридцати трех лет. А вашим деткам сколько? Семь? Восемь?
И пока Леся с Фимой молча глотали воздух, пытаясь прийти в себя от нанесенного им оскорбления (подумать только, они что, по мнению этой девчонки, выглядят такими глубокими старухами?), она
– Нет, конечно же, им должно быть уже больше! У нас как раз открыт набор в группу для детей от десяти до четырнадцати. Кто у вас? Мальчики? Девочки?
Леся с Фимой одновременно помотали головами. Детей у них не было. И в ближайшем будущем вряд ли могли появиться.
– Нет, мы для себя, – пробормотала Леся. – У вас ведь взрослых тоже принимают?
– Ну конечно! – весело кивнула девушка. – Принимают. Только...
– Что?
– У нас ведь театр сатиры.
– И что?
– Подразумевается, что артисты будут носить специальные костюмы. Ну, вроде того, что на мне.
– Очень симпатичное платьице, – польстила девушке Леся. – А нам дадут такие же?
– Костюмы вы приобретаете на свой вкус в нашей костюмерной мастерской.
– Вот как? Ну... Мы согласны.
– Тогда я должна вас ввести в курс дела. Занятия у нас два раза в неделю. Преподавателя зовут синьор Карбофос. Да, да, и не улыбайтесь. Он очень строгий преподаватель. Никаких прогулов и пропусков. На первый раз отругает, а на второй может выгнать.
– А дорого стоит обучение?
– Шестимесячный курс стоит шестьдесят тысяч рублей. Оплату можно проводить ежемесячно по двенадцать тысяч в месяц.
– Погодите, но двенадцать умножить на шесть – это семьдесят два!
– Ну да, – весело кивнула девушка. – Верно.
– Семьдесят две тысячи! А вы сказали, что стоимость обучения шестьдесят тысяч!
– Верно. Если вы платите целиком, то шестьдесят. По десять в месяц. А если помесячно, тогда семьдесят две. По двенадцать в месяц.
Эта иезуитская бухгалтерия очень сильно не понравилась Лесе. Что это за театр такой, когда вас прямо с порога начинают обсчитывать и дурить вам головы? Это уже не «Арлекин», а форменное «Буратино» получается!
Но пока Леся медленно закипала и готовила ответную речь, Фима уже выступила вперед и, вытащив из сумочки пухлый кошелек, тихо произнесла:
– Мы пока что заплатим за один месяц обучения, а там посмотрим. Скажите, ведь если потом нам понравится, то мы сможем оплатить еще шесть месяцев по льготному тарифу?
– Конечно! – немедленно повеселела девушка. – Многие обучаются у нас годами! Обстановка у нас в театре самая приятная и раскрепощающая. Куда интереснее, чем сидеть дома и обсуждать со старыми подругами такие же старые сплетни. А у нас каждый день праздник! Каждый день случается что-то новенькое!
Она быстренько сгребла деньги, которые выложила перед ней Фима, и кивнула:
– Ну вот! Вы и зачислены в группу! Теперь вам необходимо сходить на склад и выбрать себе какой-нибудь костюм. О цене не беспокойтесь. Они все стоят примерно одинаково. Ориентируйтесь только на свои ощущения. Что понравится, то и берите. Но с выбором поторопитесь. Занятия начнутся уже через полчаса!
– Оплатить костюм мы должны заранее?
– Нет, нет. Цену мы определим после. Но мой вам совет, не стесняйтесь, выбирайте тот, к которому у вас лежит душа. Нельзя жалеть денег на себя, любимых.
И сопровождаемые этим напутствием подруги, отправились на склад. Там их встретила миловидная барышня лет тридцати пяти в костюме Белоснежки. Плотоядно улыбаясь, она провела их за ширму, где вдоль стен были развешаны театральные костюмы.
– Выбирайте любой. Все они совершенно новые. До вас их никто не носил.
Взгляд Леси немедленно упал на бальное платье, которое висело на манекене. Пышные складки темно-бордовой органзы были украшены бесчисленными кружевными оборками. Корсет был вышит сказочными жар-птицами. И в целом платье смотрелось просто великолепно. Леся не смогла отказать себе в удовольствии примерить его. Но, едва надев, поняла, что носить его никогда не сможет.
Корсет покалывал нежную кожу, пышные юбки мешали ходить. И как ни жаль было Лесе, но платье пришлось снять и вернуть обратно манекену.
– Возьму что-нибудь более практичное, – сказала она со вздохом.
Выбор Фимы остановился на маленьком рыжем платье.
– Это Белочка, – сказала заведующая мастерской. – Видите, тут сзади пришит хвостик. И на платье вышиты все сказочные персонажи из мира животных. Может быть, вы хотите костюм пошикарнее?
– Нет, нет. Мне вполне достаточно быть Белочкой. Леся, ты что-нибудь выбрала?
– Пожалуй, вот это, – произнесла Леся, показывая на розовое платье феи.
Платье село на нее идеально. Нигде не мешало, не давило и не кололо. Девушки облачились в свои наряды и пошли рассчитываться.
– Так, так, – произнесла голубоглазая красавица-администратор. – Платье Белочки – пять тысяч рублей. Платье феи – четыре с половиной. Итого, с вас десять тысяч рублей.
– Девушка, как вы считаете? – возмутилась Леся. – Откуда взялись еще лишние пятьсот рублей?
– А торговая наценка за уникальность? Вы же покупаете свои туалеты не в магазине готового платья. У нас каждый наряд представлен в единственном экземпляре. Можете смело рассчитывать, что, куда бы вы ни пошли, нигде не встретите своих клонов.
– И куда, по-вашему, я могу пойти в таком наряде? – разозлилась Леся. – На новогодний карнавал?
– Не кипятись, – остановила ее Фима. – Я заплачу.
– Ну уж нет! – воскликнула Леся. – Теперь плачу я.
– Хорошо, ты заплати за свое платье, а я за свое.
Порешив на этом, подруги оплатили свои наряды. И наконец-то стали полноценными членами театральной студии «Арлекин». Впрочем, нет. Им еще предстояло познакомиться со своим учителем. С тем, кто должен был учить их театральному мастерству, с синьором Карбофосом.