Три рассказа

Родин Александр Сергеевич

Вот, например раздражение. Почему человек раздражается, чтобы что, как это ему помогает? Или вот чувство вины. Ничем не помогает, всегда только вредит. Как эволюция за миллионы лет вообще могла привести к такому совершенному организму и к чувству вины одновременно?

Его размышления прервала очередная нахальная загадка в сообщении от знакомого. Володя не нашел разгадку и ничего не ответил, а для себя объяснил это очередной идиотской попыткой товарища показать себя умнее его и заметил, как микродоза унижения поднимает раздражение от живота к горлу. Еще через минуту товарищ написал правильный ответ. Раздражение раздвоилось на чувство вины перед обвиненным товарищем и еще большее раздражение из-за того, что не ответил на школьный вопрос. Володя быстро отправил товарищу сухой смайлик, как бы подчеркивая, что на самом деле сразу все понял,

но просто не счел нужным отвечать на такой банальный вопрос.

Ему было понятно, что раздражение было вызвано ощущением унижения, но не понятно откуда тогда взялось унижение? Ни вопрос, ни товарищ его не унижали. Совершенно точно он сам в своей голове унизил себя и сам же сопровождал все остальные реакции. До работы оставалось еще как минимум один час и Володя решил проанализировать ставшую очевидной свою позицию жертвы и попробовать пронаблюдать откуда рождается его унижение. Ему показалась прекрасной идеей вспомнить возраст, когда он отреагировал бы на вопрос товарища вниманием, а не самоунижением. Почему-то он подумал, что вроде бы, раньше, он не делал себя жертвой, а вот совсем недавно, все чаще, эта когнитивная ошибка стала шаблоном реакции на неудобную реальность. По одному отмотав назад пять лет, он понял, что надо отматывать десятками. Отмотав поочередно еще тридцать лет, маленький Вова отчетливо вспомнил себя в раннем детстве.

Он был болезным ребенком. Болел он чаще чем был здоровым. Частые ОРВИ иногда перетекали в осложнения на горло и легкие. Вся семья берегла Вову от любой угрозы. Он ощущал себя полностью защищенным родителями в этом непонятном и огромном мире. С момента как он себя помнил и до самой школы, бабушка хвалила его за то, что он хорошо поел и ругала за то, что поел плохо. С пяти лет мама урывками пыталась научить Вову читать к школе и когда он складывал верно слог из трех букв жарко его хвалила, стимулируя к дальнейшим успехам. Но к успехам у Вовы интереса не было. Ему было достаточно того, что он чувствовал себя хорошим без непонятных и трудных достижений. В шесть лет появился отчим, который заботился по-своему. Приучая мальчика к дисциплине, он ругал его за нежелание делать зарядку по утрам, за ненормальное увлечение компьютерными играми, полное отсутствие интереса к чтению и математике. При этом тщательно показывал, как им доволен, когда Вова без помощи отжимался хотя бы один раз или правильно сложил два плюс семь.

Как и положено в хорошей семье, к семи годам мальчик делал зарядку, читал, считал до ста и пошел в хорошую школу. Преподаватели в школе щедро ругали за проступки и также щедро хвалили за ожидаемый результат. К концу первого класса, Вова точно понимал, что он очень хороший, когда делает то, что от него ожидают и очень плохой, когда у него что-то не получается. В первом классе, он уже не нуждался в надзоре. Он стал достаточно взрослым и сам назначал себя хорошим или плохим по своим результатам. В конце начальной школы, получив на школьной олимпиаде первую грамоту, стало понятно, что можно быть не просто хорошим, а вообще лучшим для всех сразу. В следующей четверти Вова заболел воспалением легких, из-за чего плохо подготовился и не вошел даже в призеры олимпиады по другому предмету. Как только он не стал лучшим в этой олимпиаде, он автоматически целиком всего себя назначил плохим. Он, Вова, человек – был плохим, потому что не получил грамоту. И от того, что он назначил себя плохим, он чуть сильнее почувствовал себя хорошим.

Водитель остановил служебную машину перед входом в коренастый дом XVIII века, с видом на северную стену Кремля и прервал воспоминания Владимира Сергеевича. Помощница искренней улыбкой встретила его возле лифта и напомнила про все важные дела на сегодня пока они шли до офиса. Владимир Сергеевич очень тщательно подбирал себе людей. Также как и для него самого, производственные задачи для его людей должны стоять выше личных. Профессионализм, преданность идее и лично ему – вот залог карьерного роста его подчиненных и успеха в его проектах. Так и только так можно добиться высокого результата, а любой другой результат считался недоработкой и вызывал физическое ощущение дискомфорта, а иногда даже боли где-то в горле, груди или животе. Однако, ожидаемый результат и победы не приносили не только восторга, но даже радости и всего лишь ненадолго снимали чувство постоянной неудовлетворенности.

Сегодня планировался самый обычный рабочий день. Несколько утренних летучек, одно увольнение и обед с будущими партнерами. После обеда, Владимир Сергеевич устраивал для себя часовой отдых. Пробегал по личным ставкам в long на фондовой бирже, читал новости и смотрел развлекательные картинки. Веселые картинки быстро переключали его от рабочих мыслей и давали голове немного отдохнуть. Пандемия служила поводом и для новостей и для картинок, которые снижали градус серьезности обстановки. Он знал, что штамм вируса был опубликовал в исследовании уважаемого канадского университета еще 8 лет назад и сегодня ему казалось забавным, как мир во всем обвиняет бедных людей в самой богатой стране, которые неправильно приготовили несъедобных животных. Внезапная смена правительства за несколько месяцев до пандемии в стране, тоже тихо намекала на неслучайность. Владимир Сергеевич прекрасно понимал как во благо работает механизм манипуляции окна Овертона и прекрасно умел пользоваться им сам, тем более что лучше плохая пандемия чем хорошая третья мировая война.

На какой-то из посиделок со своими сотрудниками, он даже придумал пример про бегемота. Допустим вам нужно, чтобы люди считали бегемотов лучшими домашними животными. Пропаганда в лоб никогда не работает, пока еще люди не настолько глупы, но мы к этому уверенно идем. Чтобы пройти рубеж здравого смысла людей, нужно взять в союзники их чувство собственной значимости и начать примерно так: Мы все достойные люди, и мы не можем оставлять без внимания животных Африки. Это не встретит отторжения и скорее всего вообще останется без внимания, но мы продвинулись на один шаг. Дальше, ссылаясь на предыдущий уже принятый людьми «меседж», фокусируем внимание: «Бегемоты самые обделенные вниманием животные. Они лучшее что смогла дать нам Африка, но они так беззащитны и уязвимы». На финал, ссылаясь на предыдущие два шага, выносим в массу идею: «Кто если не мы одомашнит этих животных, ведь иначе им грозит вымирание!»

Первые два шага по отдельности не являются абсурдными. Банальные вещи, которые кое-как смазаны желанием народа быть причастным к чему-то большому чем они сами. Третий шаг «выстреливает» как якобы логичный вывод из двух предыдущих и уже принятых. Очевидный софизм почти никто не заметит. В школах и институтах учат сдавать тесты и никогда по-настоящему не учили думать шире учебника. Всегда учили, что правда – это учебник.

Умение правильно разделить большое на малое – главный навык великих людей. Если задачу разложить по шагам и разделить шаги во времени, то без сопротивления можно внедрять в массы и конкретного человека любую идею. На этот счет есть даже анекдот про бензин, который каждый квартал немного дорожает: «Несмотря на падение цен на нефть, падение цен на бензин удалось избежать.» Если бы бензин разом подорожал на 20% – это вызвало бы волну возмущения. А если за два года поэтапно подорожает на 30% – это люди воспримут без сопротивления.

День закончился суетой и операционными задачами. По дороге домой Володя включил легкий массаж спины и уснул на заднем сидении своего автомобиля.

Ни на следующий день и даже через полгода, Володя не возвращался к теме раздражения и чувства вины. Семья, работа опять семья и опять работа – не выпускали его из своего контекста. Через какое-то время он вообще забыл про свои рассуждения в тот день.

Как обычно, Владимир Сергеевич доехал до работы и поднялся до своего офиса. После обеденного отдыха к нему подошла помощница и, почему-то шепотом, что-то сказала на ухо. Шеф почувствовал, как похолодели его руки и он попросил ее выйти. Почти одновременно произошли два никак не связанных между собой события, которые могли похоронить одним днем треть капитала компании и, возможно, саму компанию. Во-первых, самая перспективная компания по производству электрокаров, вопреки всем прогнозам, внезапно объявила себя банкротом. Во- вторых, стройка одного из крупнейших нефтепроводов была остановлена на неопределенный срок. Владимир Сергеевич понял, что ему предстоит сделать чудо, чтобы самому не пойти ко дну и вернуть доверие своих клиентов. Как, где он ошибся? Почему не предвидел? Почему узнал последним? Он вспотел, сердце скомкалось в груди и пульс отчетливо ощущался в висках. Затылок налился свинцом и спазм из живота поднимался по пищеводу в горло. Дрожащими руками он кое-как достал свои таблетки, разжевал их и не запивая проглотил. Владимир Сергеевич всегда скрывал от окружения свои панические атаки, это было плохо для бизнеса.

Конец ознакомительного фрагмента.