Три рэкетира
Шрифт:
В первые секунды он даже не узнал голоса Тренера, и только потом до него дошло, кто это звонит. – «Вспомни говно, вот и оно», – подумал Ледовой. Ему показалось, Тренер задыхается. Или пробежал пару километров, или…
«Или у него кончился кислород», – добавил про себя Виктор и выплюнул в динамик:
– Да, это я.
– Виктор?! Доктор готов! Утром милитоны угрохали! Наше дело – табак! – закричал в трубку Тренер.
– Заткнись! – рявкнул Ледовой. В голосе Тренера слышались истерические нотки, от которых у Виктора засосало под ложечкой.
– Заткнись, понял, урод?!
Команду для июльского дела
– Откуда ты звонишь?
– Из дому, – Тренер немного успокоился, очевидно, полагая, что переложил большую часть общей головной боли на Ледового.
Встречаемся на «Большевике», [31] – сказал Виктор, прикидывая, что это как раз середина между его Нивками и Совскими прудами, в районе которых обитал Тренер, – через сорок минут, у выхода из метро.
– Не выйдет, – Тренер снова напрягся, – младший брательник Доктора у меня. Он вообще никакой. Витя, может, ко мне приедешь? Хвоста за пацаном вроде бы не было…
31
Станция метрополитена у одноименного оборонного завода, впоследствии зачем-то переименована в Шулявскую
– Вроде?! – Ледовой на секунду задумался. Соваться к Тренеру, не зная, что там у них стряслось, ему совсем не хотелось.
– Ладно, – Ледовой кивнул сам себе. – Буду где-то через час. Жди. – Он нажал «отбой» и принялся напяливать влажную одежду, которую только что снял.
– Мама, я скоро буду! – крикнул Виктор, отпирая дверь.
– Витенька, ты куда? – мать выглянула из коридора, когда он переступал порог.
– В никуда, – буркнул Ледовой.
– А хоккей?!
«Накрылся медным тазиком», – зло подумал Виктор:
– Посмотри за меня. Потом расскажешь…
Она замешкалась, словно, хотела еще о чем-то спросить, но не находила нужных слов. Отвернувшись, он захлопнул дверь.
Остановка троллейбуса была пуста, как заброшенная полярная станция на льдине. К непрерывно моросящему дождю прибавились посыпавшиеся как из ведра снежные хлопья.
Трезво взвесив протяженность пути, который предстояло одолеть, сначала в «пятом» троллейбусе, затем «семнадцатым» автобусом, Ледовой пришел к неутешительном выводу, что час на дорогу – это сильно сказано.
«Проклятый Тренер. Забрался к черту на кулички».
Он решительно отбросил сигарету, отыскал в кармане трешку и рваный, – «пожалуй, хватит», и яростно замахал салатовому таксомотору, приближавшемуся со стороны Виноградаря. Зеленая лампочка, задорно горевшая в углу лобового стекла машины, позволяла Ледовому надеяться, что он, считай, почти у Тренера дома.
– Я вообще-то в парк, – с сомнением протянул таксист, испытующе глядя на Ледового, когда тот склонился к приоткрытой дверце.
– Если в парк, чего останавливался?
Таксист
– Ладно, ладно, – из салона веяло завораживающей смесью теплого воздуха и сигаретного дыма. Ледовой быстро влез на сиденье, чувствуя себя блудной коровой, воротившейся в родное стойло. – Совские пруды.
– Что, ладно? Червончик туда, дружище. Как минимум.
– По счетчику?
– Я же тебе сказал, что я в парк.
– Будет тебе червончик, – сказал Ледовой многообещающе.
– Слыхал? Наши войска в Афганистан вошли? – после некоторого молчания заговорил таксист. Они проскочили станцию метро «Нивки» и свернули на Брест-Литовский проспект. На тянущейся вдоль магистрали трамвайной линии, то тут, то там безжизненно застыли красно-желтые чешские трамваи. Видимо, непогода начала сказываться на работе городского транспорта – где-то оборвало провода. Таксист поглядывал на дохлые трамваи с возбуждением собаки, завидевшей бесхозную сахарную косточку.
– В парк тебе нескоро, как я погляжу? – мрачно спросил Виктор.
– Ага, похоже на то, – таксист повернулся к Ледовому. – Так слыхал? По радио передавали.
Нет, не слыхал, – сегодня Виктор телевизора в глаза не видел, да и вообще, ему лично было наплевать. Он жалел, что теперь пропустит хоккей. Из-за гребаного Тренера, идиота Доктора и его паршивца – брата. А об Афганистане пускай у Устинова с Огарковым голова болит. [32]
– Ох, и вляпаемся мы там, я тебе точно говорю, – «Волга» выехала на Индустриальную улицу, и таксист опять поднажал. Горизонтальная полоска указателя скорости поползла вдоль спидометра – слева – направо, вызвав у Виктора некоторый интерес. Управлять «двадцать четверками» ему в жизни пока еще не приходилось. Между тем, снег посыпал вовсю. Дворники работали непрерывно, но это мало что давало. Продолжая разглядывать торпеду, Виктор обратил внимание на новенький радиоприемник «Урал-Авто», прикрепленный чуть выше ручки переключения передач. Сама рукоятка была отлита из прозрачного пластика или оргстекла, внутри виднелась искусственная роза. Такой шик Ледовой тоже видел впервые.
32
Устинов Д.Ф., (1908–1984) – министр обороны СССР и член Политбюро ЦК КПСС, маршал Советского Союза; Огарков Н.В., (1917–1994), генерал армии. В те времена – 1-й заместитель министра обороны СССР
– А чего тут, встроенного приемника нет, что ли? – бросил он просто, чтобы что-то сказать.
Обижаешь, начальник, – таксист самодовольно осклабился. – Есть, ясный пень. Но – говно, если между нами. Один УКВ диапазон ловит. А тут, – он ударил по клавише переключения диапазонов: и тебе длинные волны, и тебе средние, и тебе короткие. Слушай, чего душа пожелает. Хочешь – «Маяк», хочешь «Сопот» [33] лови, а есть желание – так и «Голос Америки». Не проблема. Эти, кстати, про Афган с самого утра языками чешут. Типа, мля, русский медведь совсем охренел.
33
Популярный фестиваль эстрадной музыки, проводившийся с 1963 года в Польше, на побережье Балтики. На сцене Сопота в разное время выступали «Песняры», Муслим Магомаев и Шарль Азнавур. Здесь родилось немало советских шлягеров. Победителями фестиваля становились Алла Пугачева и Лев Лещенко, Карелл Готт и многи другие звезды социалистической эстрады