Три сапога пара
Шрифт:
– Быстрее, быстрее руби, она регенерирует!
Прошло полчаса.
За это время Гринривер успел прийти в себя, хлебнуть вина из найденной на полу бутылки, угостить им запыхавшегося Салеха. А еще лишить тварь конечностей и части таза. Было установлено опытным путем, что крупные кусочки начинают оживать. Снова сложилась патовая ситуация. Тело твари сопротивлялось топору.
Тяжело дыша, графеныш огляделся. И увидел...
– Мистер Салех, мы спасены! – обрадовался молодой аристократ.
– Ты там где-то увидел паладина светлых богов? –
– Достижение прогресса!
И Ричард снял покрывало с какого-то механизма, под которым обнаружилась огромная мясорубка, в которой, кажется, можно было перемолоть сразу целого барана.
Рей сразу понял задумку, и, подхватив извивающегося как червя демона, перебросил его в зев шнековой мясорубки. Графеныш налег на ручку и аппарат провернулся. Дело пошло веселее. Торс ушел наполовину в машинку, перед тем как механизм заклинило. Демон слабо скулил, но был жив и продолжал извиваться. Салех, наконец-то, смог выпустить свою жертву. Подхватив топор, он несколькими ударами снес монстру голову. А потом вытащил наружу светящийся янтарный шар с кулак размером.
Странный камень начал менять окрас. Рей нахмурился. Поднял взгляд на Ричарда.
– Ричард, был рад нашему знакомству, но пришла, пора прощаться. Нам пиздец.
– Что? Почему? – спросил с пола Гринривер, куда он рухнул, едва за дело взялся Салех.
– Демоническое сердце. Напитанное под завязку. Ушло в перегруз. Сейчас рванет. И утянет на план всех, кто убивал тварь. За пару минут мы не отмоемся. Посмертное проклятие.
– Ничего нельзя сделать? – графеныш заворожено уставился на шар.
– Разве что сорвать с себя кожу. Или… – глаза Салеха вспыхнули безумной надеждой. Он взял шар с пола и сунул в руки Графеныша.
– Дематериализуй!
– Что, я не…
– Дематериализуй! – взревел телохранитель.
– Как?
– Как ту пробку, пусть он исчезнет!
– Это был фокус, я тебя наебал, слышишь? Мой атрибут другой!
Рей схватил нанимателя за грудки и притянул к себе, заглядывая в глаза. В руках у инвалида сверкнула обычная ложка. Если бы Гринривер мог описаться снова, он бы сделал это второй раз. Взглядом Салеха на Ричарда посмотрела сама бездна. Голодная бездна. Инвалид оскалился, демонстрируя зубы. Сейчас он пугал аристократа куда больше, чем демон, тридцатью минутами ранее.
– Минутку, Ричард, у тебя есть шестьдесят ударов сердца. Или шар исчезнет или следующую минуту я буду тебя жрать. Живьем. Ты смерти ждать будешь, минуту или две. Я тебе клянусь душой своей!
Метнулись тени по углам, саловно услышав клятвы, потянуло могильным холодом.
Гринривер вцепился в шар. Тот был гладким и скользим, от налипших ошметков плоти.
– Раз!
– Я не могу, у меня другой!
– Два!
– Я…
– Три!
– Сука…
На счете десять Ричард перестал причитать. На тридцатом Салех начал облизываться, на сороковом молодой аристократ разревелся.
На пятьдесят четвертый счет шар исчез.
Полными удивления глазами молодой аристократ поднял
– Вот, видишь, а ты переживал. Стоило только постараться.
– Но мой атрибут другой…
– Не важно…
Рей рухнул рядом с Ричардом, подтаскивая поближе очередную бутылку.
– А ты действительно ну… Начал бы меня жрать?
Салех как-то натужно и не очень естественно рассмеялся.
– У меня есть револьвер. Перед взрывом ядро начинает менять цвета, как радуга, – начал рассказывать инвалид. – Так вот, перед взрывом бы снес тебе башку, а потом и себе.
В общем, на вопрос Рей не ответил. Ричард это заметил, но тему развивать не стал.
– А откуда вы знаете столько про демонические сердца? – решил сменить тему Гринривер, после чего принял из рук телохранителя бутылку и стал поласкать рот кисловатым молодым вином.
– Было дело, в одной компании. Наткнулись на точку укрепленную демонопоклонниками. Они пустили под нож раненых и призвали тварь. Взвод ее завалил. Не мой, соседний. Но всех утянуло…
Повисло молчание.
– Я бы пожрал чего. Тут где-то должна быть колбаса и вчерашний хлеб. Ричард, ты как?
Гринривер огляделся. Кухня была разгромлена. По полу валялись кухонные приборы, содержимое кастрюль тоже оказалось на полу. Медленно расползалась в стороны вывалившееся тесто. Из мясорубки на пол вывалилось пару кило дурно пахнущего фарша. А еще все было забрызгано кровью. Она уже перестала светиться, и запах кардамона куда-то пропал.Стоял запах свежего мяса. Комок покатился по пищеводу, и Ричарда вырвало желчью.
– Не, я лучше вина, – просипел графеныш. – Мистер Салех, надеюсь, мы можем зачесть все произошедшее как зарядку?
Еще минут через двадцать, когда небо в крохотном окошке под потолком потеряло однородно-черный цвет, на кухню заглянул профессор Ян-су.
– А… а… а… – только и смог выдавить он.
На разожжённой плите стояла сковорода, на которой что-то шкварчало. Бывшего лейтенанта одолел голод, и он решил себе пожарить найденное на разгромленном складе мясо.
– Профессор, рад, что вы живы! – поприветствовал вошедшего инвалид. Он что-то жевал и говорил с набитым ртом. – Котлетку хотите?
В этот момент взгляд профессора упал на голову демона, что все еще лежала на столе. Потом он уставился на кучу фарша на полу. Снова посмотрел на демона. Потом, видимо, сопоставил увиденное со скворчащей сковородой.
– Котлетку? – писклявым голосом переспросил он. Потом хихикнул. Потом рассмеялся в голос, визгливым смехом с подвываниями. Потом выдал полный ужаса вопль. И рухнул без чувств.
Сидящий в углу Гринривер тяжело вздохнул. И молча плеснул себе еще вина.
Пришедший вскоре истопник, при виде залитых кровью студентов в обморок падать не стал (на кухню он, к счастью, не заглянул), но попытался удрать. Остановил его только предупредительный в воздух. После чего очень быстро стало как-то крайне суетно.