Три счастливых замужества

Яшин Владимир

В натопленной избушке сын согрелся и заплакал, не понимая, где он находится, стал звать маму. Она тут же подошла к нему, расцеловала его и стала объяснять ему, в каком трагическом положении они находятся. Она предупредила, что ему нужен покой, так как он заболел, и она его будет лечить. Николай приготовил тёплый отвар и передал его матери. Она дала испить ложку отвара, рвоты не наблюдалось. Через полчаса она из ложечки накормила его ухой с хлебом, после этого он опять уснул. Затем Анна и Николай сами поели ухи и рыбы. Николай указал место, где они будут спать. Это была широкая лежанка на двоих, имеющая две подушки и одеяло. Она сама вся была в каком-то

угаре, мало понимая, что ей делать. Он предложил ей отдохнуть до утра. Сам он вышел из избушки, нарезал еловых веток и выложил знак SOS. Вечером в сумерках ему показалось, что где-то рядом летит вертолёт. Он зажёг факел и начал им махать. Всё было бесполезно, вертолёт не вернулся.

Ранним утром следующего дня Николай тихо разбудил её, объяснив, что он пойдёт к вертолёту забрать вещи и провизию. Он предупредил, что похоронит лётчика с тем, чтоб он не стал жертвой для хищников. Показал ей нехитрую кухонную утварь: большую алюминиевую кастрюлю, чайник, набор сковородок и горшков. В маленьком горшке был настой из тимьяна, который надо давать сыну каждый день за полчаса до еды. Ей он сделал раствор мумиё и рекомендовал пить его натощак десять дней, при этом необходимо полчаса лежать в постели после приёма лекарства. Он показал, где взять алюминиевые кружки, тарелки, ложки и вилки. Сказал, где взять дрова. На завтрак она сварила гречневую кашу.

Вечером при лучине она достала тетрадь для дневника и сделала первую запись: «13 августа 1991 года на вертолёте пилот, сын и я вылетели из Иркутска в посёлок Бубновка в Киренском районе Иркутской области. Вечером, примерно в 19.00, потерпели катастрофу. Вертолёт разбился, лётчик погиб. 14 августа нас подобрал Николай Гордеев. У сына сотрясение мозга, у меня перелом двух (одного) нижних левых рёбер. Какой-то вертолёт поздним вечером, кажется, пролетал, но следов катастрофы он не нашёл». После этого ни самолётов, ни вертолётов они больше не видели и не слышали.

Николай шёл до вертолёта примерно час. Первым делом он выкопал яму, где и похоронил пилота, сделал небольшой холмик и установил на нём подобие креста. Нашёл два больших рюкзака и стал в них складывать содержимое мешков (продукты и личные вещи матери и сына). Вернувшись вечером в дом, он увидел, что сын и мать пообедали и отдыхают. Он подошёл к печке, налил себе ухи и сам поел. Дождавшись, когда мать встанет, он попросил её внимания с тем, чтобы обсудить возможные варианты их возвращения к нормальной жизни. Обращаясь к матери, он сказал:

– В начале нашего разговора прошу сообщить ваше имя.

– Меня зовут Анна Сергеевна, я прошу меня называть Аня, а сына – Миша, – ответила она.

– К сожалению, у меня нет уверенности, что соответствующие службы смогут найти место крушения вертолёта и вернуть вас. При вашем состоянии невозможно пройти порядка 80 км до ближайшего населённого пункта до полного выздоровления, на которое потребуется не менее одного месяца, а может быть, и двух месяцев, – продолжил Николай.

– А у вас есть уверенность, что здесь мы сможем выздороветь? – спросила мать.

– Правильность моего диагноза будет уточнена в течение первой недели вашего пребывания здесь. Я полагаю, что через две недели ваш сын поправится, а через месяц у вас исчезнет боль в левом боку. Я не медик по образованию, но я практик. Я прослужил более 25 лет в армии в качестве офицера Советской армии, вышел в отставку в звании майора, насмотрелся на многое. Я родился в Сибири, мой отец был хирургом, моя жена до пенсии была врачом-терапевтом, а здесь она стала травником.

Я многому у неё научился. У меня от неё остался большой набор целебных трав, ягод и семян, я буду стараться быть полезным вам.

– Спасибо, Николай, я также приложу все свои усилия для этого. Но срок нашего пребывания мне не ясен, а главное, я же понимаю, что мы вам просто свалились нежданно. Хватит ли у вас продовольствия на нас троих, так как то, что вы смогли взять в вертолёте, – это максимально можно растянуть только на полтора месяца? – озабоченно спросила она.

– Не волнуйтесь, я живу в той местности, которая богата дичью и рыбой. Голод нам не грозит, хотя погодные условия могут влиять на наш рацион. То, что я принёс из вертолёта, – это стратегический запас, прежде всего: крупа и мука, тушёнка и сгущёнка.

– Николай, другой вопрос, который меня волнует: у нас с собой нет полноценной зимней одежды, ведь моя командировка планировалась на две-три недели. Как быть с этим? – отметила мать.

– Что касается вас, то у меня сохранилась вся одежда моей жены. Так что здесь вам тылы обеспечены. Например, есть две пары валенок с галошами, зимняя одежда полностью соответствует нашей зиме. Для всего остального есть иголки, нитки и ножницы.

– Это очень хорошо.

– Аня, у меня к вам будет одна просьба. Как я правильно понял, вы начали вести дневник. Я очень прошу, чтобы в вашем дневнике не было ни карт местности, ни координат, где мы находимся. Я думаю, что через шесть месяцев вы благополучно вернётесь к нормальной жизни, а я останусь здесь. Я долго выбирал это место, оно для меня очень дорого, так как здесь похоронена моя жена. Более того, вся здешняя местность уникальна по природным условиям. По оценкам моей жены, здесь ягоды созревают на две недели раньше, чем в соседних местах. Сами животные здесь крупнее, а численность их больше, чем в других местах. Особенно это касается куропаток, зайцев, соболей и других.

– Николай, я правильно вас поняла, что в марте следующего года у нас есть шанс вернуться?

– Да, Аня, у вас есть такой шанс. Я занимаюсь соболиной охотой, для этого здесь отличные условия. В начале марта ко мне обычно прилетает вертолёт, который привозит мне продукты, патроны и другое, что я прошу, но забирает у меня соболей и другие охотничьи трофеи. Именно поэтому я надеюсь, что у вас будет ограниченный срок пребывания. Аня, я изложил достаточно оптимистичный план, я думаю, у нас всё получится.

– Николай, я принимаю ваш план. Мы с сыном будем вам очень благодарны, если он будет полностью реализован.

На следующий день, когда сын спал, она впервые вышла из избушки. Увиденная панорама её заворожила. Зимовье стояло на поляне, которую слева окаймлял быстротекущий ручей, заросший мелким ивняком. Напротив избушки стояли могучие сибирские ели. Справа начинался пологий склон, покрытый молодыми соснами, лиственницами и кедрами. Ей так и представилось, что в ивняке обитают зайцы, сосняк облюбовали рябчики, по кедрам скачут белки. Всё это наверняка должно привлекать соболей. Где-то далеко просматривалась сопки, на вершинах которых были сплошные заросли кедрового стланика. Их склоны покрыты смесью лиственниц и елей вперемежку с кедровыми рощами. Недалеко от избушки, на берегу ручья, стояла баня. Поодаль от неё был нужник, рядом с ним под навесом были сложены дрова. Имелся ещё один навес, что-то вроде летней кухни. В середине поляны был небольшой огород. Рядом с поленницей росла высокая сосна, на ней, по словам Николая, была оборудована смотровая площадка.