Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций

На протяжении тридцати трех веков шпионы и соглядатаи оказывали большее влияние на историю, чем на историков. Существуют различные моральные, этические и умозрительные объяснения данного искусства; но, возможно, наиболее правдоподобные следует искать в личности шпионов, характере их работы и зачастую неприглядных мотивах тех, кто являлся главным заказчиком интриг и шпионажа политических секретных агентов. Одним словом, шпионы – это настоящее противоядие против трактовки истории великими людьми, которое из всех лекарств является самым романтичным и привлекательным. И сами великие люди, сочиняя мемуары или отмечая степень своего высокого положения, имели склонность прикрывать своих шпионов и тайных эмиссаров – даже тех, кто благополучно отошел в мир иной, – сохраняя их анонимность и противясь искушению разделить с ними их заслуги, которые в противном случае должны

Вольтер заметил, что звук истории – это стук деревянных сабо, поднимающихся вверх по лестнице, и шуршание атласных туфель, сходящих вниз. За этим эволюционным «саботажем» цивилизованного общества мы можем уловить другой звук, возможно, еле слышное поскрипывание, незаметные шаги интриганов, поднимающихся и спускающихся по черной лестнице истории, век за веком влияющих на будущее великих и малых наций, на жизнь и счастье множества людей. Вибрацию их шагов не может зафиксировать даже самый чувствительный сейсмограф, однако воздействие их деятельности способно аккумулировать силу урагана. Если внимательно присмотреться, то мы можем увидеть заговорщиков и шпионов за их работой, но мы должны наблюдать за ними с крайне осторожной, отстраненной бдительностью. Их триумфы неожиданны, промахи неисчислимы; и то и другое вызывает у очевидца сильнейшую негативную реакцию.

В данном исследовании короли и королевы, императоры и императрицы должны быть изучены лишь в связи с теми шпионами, которых они содержали. Искусных нанимателей шпионов имеется великое множество. Мы не сможем перечесть их всех, но давайте рассмотрим хотя бы некоторых – начиная с плодотворного сотрудничества между Моисеем и Иеговой в шпионских делах до современных диктаторов.

С самых ранних дней истории тирании приходили к власти при помощи яркой демонстрации силы, но тираны должны были поддерживать свою власть, прибегая к особой форме уловок, которые называются секретной службой. Сейчас любая деятельность шпиона – любителя, наемника или профессионала, – в мирное или военное время является разновидностью секретной службы; и каждая миссия или тайная операция, осуществляемая агентом правительства, может относиться к секретной службе. На страницах этой книги нам придется коснуться всех ее форм; тем не менее шпионская организация, продуманная работа секретных агентов и их систематическое военное или политическое использование представляют собой тип секретной службы, история которой долго ждала, чтобы быть изложенной в единой манере. Руководство и управление такими организациями являются неотъемлемой частью государственного управления и сами по себе представляют форму секретной службы, движущуюся через постепенное развитие к их современному состоянию специализации и сложности. Секретная служба – это не только оружие тирании или защита правительств и армий; она сама по себе становится подпольным методом международной борьбы. Многие из известных столкновений конкурирующих секретных служб можно сравнить с войной, но разница между конфликтом секретных агентов и реальным военным конфликтом – это разница между операционной и скотобойней. И в секретной службе, даже если пациент умирает, операция также считается успешной.

Имея в своем распоряжении досье секретных служб за тридцать три столетия, странно видеть столь ничтожные признаки эволюции. Изменения во времени и опыте, если таковые и имели место, ведут в основном к ухудшению. Правительства низлагаются, великие империи приходят в упадок, сами народы угасают и исчезают; но вырождение правительства, как явно показывают более искусные формы репрессий и секретной службы, продолжается. Шпионы, витавшие облаком вокруг Иисуса из Назарета, были столь же отталкивающими по характеру и неуклюжими по технике, как агенты политической полиции в полудюжине современных европейских государств, но по сравнению с современными осведомителями и агентами-провокаторами они кажутся гораздо менее агрессивными.

Деятельность шпионов или тайной полиции является неизменным ограничением прав личности и достойного ведения государственных дел. Несмотря на глубоко укоренившиеся и неотъемлемые черты секретной службы, ни один заслуживающий уважения мир не потерпел бы ее. Это ироничная эпоха спекуляции о политической утопии или золотом веке; но, когда это время наступит, мы сразу же узнаем жемчужные врата рая – не потому, что они жемчужные, а скорее потому, что в них нет замочных скважин или прочих удобств для шпионов и тайной полиции.

При деспотизме всегда будет больше агентов интриг и шпионажа, чем при демократии. Однако, когда демократия вынуждена защищаться, где теперь та власть, которая может обойтись без секретной службы? Как если бы упорствуя в противостоянии блестящему прогрессу науки и искусства, правительства – и особенно автократические правительства, – видимо, горят желанием ускорить свой собственный нисходящий виток совершенного предательства. Неужели человек, стремящийся к потенциальным благам всего этого прогресса, склонен становиться политическим монстром? Похоже на то; и зловещая деятельность военной или политической секретной службы и полицейского шпионажа предлагает благоприятное убежище всем варварам, затерявшимся в цивилизации. «Шпион или современная сантехника в каждый дом» – это выбор, который нужно смело сделать; и «шпион в каждый дом» – это нынешняя программа, организованная для потворства бандитам – наследникам неандертальцев, которые также являлись расой, перед которой стоял выбор – выжить или погибнуть как чисто нордическая раса.

Когда-то давно управление австрийской политической полиции принялось особенно тщательно следить за некоторыми своими подопечными, жителями самодержавного государства, которые подозревались в филантропии. Согласно прямолинейному мышлению имперской тайной полиции, сочувствие, смешанное с открытой щедростью, только «потрясло бы до основания христианскую религию». В наш просвещенный век это звучит весьма комично. Век, в котором, возможно, 50 тысяч человек регулярно заняты шпионажем за теми, кого подозревают в либеральном мышлении!

Тесно связано с наукой о грязной игре, которую мы называем секретной службой, накопление фактов, близких к фактам сведений, подозрений и подправленной лжи, которую правительства, армейские и военно-морские департаменты предлагают в качестве разведывательной службы, – одно из тех современных нововведений, которые неожиданным образом можно найти в Библии и у Шекспира. В «Макбете» Малькольм приказал своим солдатам:

Эта «ошибка» в донесениях противника – именно то, что разведке полагается разоблачить. В ночь перед битвой при Гавгамелах среди персидского верховного командования царило мнение, что Александр Македонский превозможет свой недостаток войск перед значительно превосходящими силами, начав ночную атаку. Та же самая идея была внушена молодому царю-завоевателю, но он отверг ее благодаря весьма современному и греческому пониманию того, что неоднократно изобреталось на протяжении тридцати трех столетий – пропаганде. Александр сказал своему советнику-ветерану Пармениону, что не желает «красть победу», ценность которой, как отмечает Флавий Арриан, была бы приуменьшена, если бы была завоевана при обстоятельствах, позволяющих Дарию оправдать свое поражение и возобновить борьбу. После этого войско Александра улеглось и хорошо выспалось, а персы, предаваясь самым тревожным предчувствиям, продолжали бодрствовать. «Дарий вечером выстроил свои войска в боевом порядке и продержал их в готовности всю ночь» – самая худшая физическая подготовка для солдат, которым суждено было пережить исторический поворот и истощить свои силы сражением или бегством в течение всего следующего дня. Дарий, само имя которого наводит на мысль о завоеваниях и персидской военной мощи, не имел надлежащей системы разведки и обладал столь неэффективной системой шпионажа, что фактически упустил свой шанс победить Александра еще до того, как против него двинулась хотя бы одна фаланга.

Потенциальная ценность шпиона или секретного агента для разведки лучше всего иллюстрируется упущенными возможностями прославленных командующих. Если мы опишем почти полный оборот вокруг нашей замкнутой кривой столетий, мы снова придем в ту же самую часть света и окажемся перед первым морским нападением союзников на плохо тогда укрепленные Дарданеллы. Это нападение произошло за несколько месяцев до трагического события на Галлипольском полуострове и могло легко предотвратить его. Мощный англо-французский средиземноморский флот под командованием британского адмирала де Робека атаковал укрепления Дарданелл, добившись стремительных и блестящих результатов, которые, к сожалению, оказались недооцененными. Несмотря на установку нескольких лучших орудий Круппа, обслуживаемых немецкими артиллеристами, турецкая оборонительная позиция пролива вскоре была стерта в пыль. Благодаря американскому послу, Генри Моргентау, союзники узнали – но слишком поздно, – что турецкое правительство, включая турецко-германское Верховное командование, настолько уверилось в том, что флот де Робека захватит Константинополь, что в панике двинулось в Малую Азию, а официальные архивы погрузили на поезд, который вскоре должен был отправиться в Анатолию, когда почти победоносный атакующий флот ушел и не вернулся.