Три желания Длинного Петера
Шрифт:
На следующий день Петер взял две золотые монеты и, полный самых благих намерений, снова отправился в город. Он начал с того, что купил себе башмаки на резиновой подошве, но как только вышел из лавки, сразу повстречался со своим вчерашним приятелем. Беседовали они недолго, и Петер согласился получить еще один урок. На этот раз улицы оказались недостаточно широкими, чтобы вместить Длинного Петера. На каждом шагу он натыкался то на четные, то на нечетные номера домов. Он прошел мимо жилища старой девы, но не заметил там кота, и это было к лучшему - Петер был настолько пьян, что, конечно, увидел бы сразу четырех котов.
Как в этот день Длинный Петер добрался домой, остается совсем непостижимой тайной.
На третий день Петер не пошел в город. Перед глазами у него стоял туман, и он не решался приступить к третьему уроку, еще не опомнившись от второго. Петер начинал уже скучать. Он привык к тяжелой работе в лесу, работе, которая подавляла все мысли, и теперь вдруг почувствовал себя еще более одиноким, чем прежде. Он взялся было очистить от золота свою лачугу. Осторожно, стараясь, чтобы его не заметил какой-нибудь путник, он вырыл руками большую яму и стал ссыпать в нее монеты. Когда яма была полна, оказалось, что Петер не освободил от золота даже дверь дома и что понадобилось бы много дней, чтобы зарыть все его сокровища.
Пришлось Петеру смириться с тем, что и следующую ночь он проведет под открытым небом, хотя вдалеке уже слышались грозовые раскаты.
Тогда-то он вспомнил о своем втором желании. Ему нужна была подружка, которая скрасила бы его одиночество, и он обратился к своему другу дубу.
– Пришли-ка мне в подружки самую хорошенькую девушку на свете.
Услышав эту просьбу, дуб так вздрогнул, что все листочки на нем затряслись и испуганные птицы вспорхнули с ветвей, чтобы подыскать более гостеприимное убежище.
Но едва волнение улеглось, перед Длинным Петером появилось самое очаровательное создание, какое только можно себе вообразить. Впрочем, я не стану вам ее описывать, потому что, возможно, вы будете так же разочарованы, как и дровосек. В его понимании красавица - это крепкая девушка с мощными ногами, сильными большими руками, здоровая и краснощекая. А перед ним стояла тоненькая изящная женщина, беленькая и грациозная, и он решил, что у дуба плохой вкус.
Но еще меньше она ему понравилась, когда заговорила с ним.
– Меня зовут Ева,- сказала она,- как и всех женщин, которых привело на землю чудо.
Длинный Петер, привыкший к рычанию диких зверей и пронзительным крикам птиц, нашел, что голосок у нее очень уж нежный. Потом, вдруг забеспокоившись, стал ощупывать свои бока, но все ребра у него оказались на месте.
Некоторое время они молчали и только смотрели друг на друга. Возможно, Ева составила себе какое-то мнение о Длинном Петере, но она не стала его высказывать, лишь в уголках ее губ таилась загадочная улыбка.
– Как же ты будешь поднимать вместе со мной стволы деревьев?-спросил вдруг дровосек.-Ведь ручки у тебя такие тоненькие.
Ева огорчилась:
– Поднимать стволы деревьев? Зачем? Разве у тебя нет денег?
Тогда Петер вспомнил о своем богатстве, взял жену за руку и подвел к лачуге. Когда к ногам Евы покатились золотые монетки, она пришла в восторг и принялась танцевать самым очаровательным образом.
– Не очень-то радуйся,- сказал ей Петер.
– Истратить все золото потруднее, чем ты думаешь.
– Трудно истратить золото? Да нет ничего легче! Тебе нужно только выбрать способ.
– Откуда ты это знаешь?
– удивился Петер.- Ведь ты только что явилась на свет.
– Ну так что же,- ответила она,- это природный дар.
Она потанцевала еще немного, пока не заметила, что Петер подавил зевок.
– Ты, верно, голоден! Да и я тоже. Нужно пообеать.
– Это не так-то просто,- ответил Петер, - печь и котелок погребены на три метра под золотом.
– А зачем тебе нужны печь и котелок?
– спросила Ева.
Петер чуть не задохнулся от удивления:
– Ты этого не знаешь? А как же твой природный дар? Ты что думаешь, я буду готовить? Я умею только отварить в воде овощи да спечь в золе каштаны. А когда я кладу на очаг жирного кролика, он всегда подгорает сверху, а внутри остается сырым. Моя покойная жена замечательно зажаривала кроликов. Разве стал бы я просить у дуба жену, которая не умеет готовить?
– Ты просил у дуба самую прекрасную девушку в мире - это я,- скромно сказала Ева.- Ты требуешь, чтобы я жарила тебе кроликов, а у тебя столько золота, что ты можешь одеть меня в самые тонкие ткани, украсить меня самыми великолепными драгоценностями.- И она немного сухо добавила: - Сегодня вечером мы пойдем обедать в город, или лучше я пойду одна, ведь тебе нужно охранять свои сокровища. Твоя жалкая лачуга не защитит их от воров, поэтому ты должен быть очень внимательным. Смотри не засни!
Ночь пришла великолепная. Молчание леса нарушали только далекие крики первых ночных птиц, звезды играли в прятки среди листвы деревьев, воздух был насыщен запахом мха, папоротника и пробивающихся из земли шампиньонов.
Сидя у подножия дуба, Длинный Петер размышлял. Своими речами и танцами Ева открыла перед дровосеком, привыкшим к нищете и одиночеству, новый мир, полный богатства и роскоши, волнующий мир поэзии, более утонченной, чем поэзия сурового леса.
"Верно, мне придется покинуть лес?" - раздумывал Петер. И ему вдруг стало жаль прекрасных деревьев, которые он рубил, животных, которых он убивал, чтобы прокормиться, мха, который он топтал своими грубыми башмаками. Потом Петер вспомнил об уроках, полученных в городе, и ужаснулся, подумав, сколько ему потребуется выпить вина, чтобы истратить все золотые монеты, лежавшие в его лачуге. Но все же он ни о чем не жалел.
Сердце его было полно надежд и волнений, и, еще не отдавая себе в этом отчета, он ждал с нетерпением, когда вернется Ева.
Она явилась только наутро и была удивлена его расстроенным видом.
– Не думал же ты, мой добрый Петер, что я буду ночевать здесь, буду спать на сырой и жесткой земле. В городе, в гостинице, такие удобные кровати, а простыни из тончайшего батиста. Я чудесно пообедала,- добавила она,- и о тебе не забыла.
Она протянула ему кусок немного зачерствевшего хлеба и грушу. Петер был растроган ее заботой и, чтобы отблагодарить Еву, сделал ей ожерелье из каштанов. Она позволила ему украсить себя этими скромными плодами и снова принялась танцевать. Ее чудесные белые ножки не оставляли следов на мху, и про себя Длинный Петер сравнил их с ножками лани или молодого оленя.