Три жизни Жюля Верна
Шрифт:
Слава феодального аристократа, основа его знатности заключалась в том, чтобы быть последним звеном в возможно более длинной цепи предков. Гений сам входит в историю предком. И чем больше у него потомков, чем большему числу людей он указал путь, тем более он велик и славен: в этом его знатность.
Кем же был Жюль Верн? Каково его место в длинном литературном ряде «научной фантастики», рассмотренном так подробно, — быть может, даже излишне подробно (но, к сожалению, это приходится делать, чтобы рассеять некоторые укоренившиеся предрассудки)? Кто он?
Жюль Верн не был продолжателем этой линии, которая не
Но и этого мало, чтобы охарактеризовать творчество Жюля Верна в целом: ведь научно-фантастические произведения составляют лишь незначительную часть его литературного наследия — меньше одной пятой всех его романов. Серия «Необыкновенные путешествия» включает в себя также романы географические, исторические, социальные, просто приключенческие. Поэтому глава «Биография жанра» — только одна из подобных глав, рассматривающая лишь одну из граней многостороннего творчества Жюля Верна.
Сквозь огонь и лед
Новый журнал Жюля Этселя, появлению которого предшествовала шумная реклама, наконец родился. Счастливый отец назвал младенца «Журнал просвещения и отдыха». Гвоздем первого номера, появившегося на прилавках книгопродавцев 20 марта 1864 года, был новый роман Жюля Верна «Англичане на Северном полюсе. Приключения капитана Гаттераса».
Уже через несколько дней любопытные парижане стали осаждать редакцию нового журнала.
— Кто такой капитан Гаттерас? — спрашивали они. — Мы знаем, что он скрывает свое настоящее имя, что он не дает своего адреса, но нельзя ли хотя бы передать ему письмо?
— Капитана Гаттераса не существует, господа! — убеждал назойливых посетителей секретарь редакции. — Это лишь герой романа, а не живой человек! И все его путешествия и приключения — только выдумка мсье Верна!
— Но я сам участвовал в полярных экспедициях, — горячился один из любопытных, — я-то могу отличить выдумку от действительности?
— Имя капитана Гаттераса знакомо мне с детства, — подтверждал его спутник. — Я не могу только вспомнить, где я его слышал или читал о нем, но слово «Гаттерас» в моей памяти тесно связано с географией!
Часто автор романа, словно материализовавшийся невидимка, неузнанный присутствовал при таких разговорах. Но он был скрытен — или, может быть, назовем это скромностью? — и не любил говорить о себе. Поэтому очень скоро наиболее легковерные из почитателей его произведений решили, что и доктор Фергюсон, пролетевший над Африкой, и капитан Гаттерас, открывший Северный полюс, — только псевдонимы великого путешественника Жюля Верна.
Но все они, и даже секретарь редакции, ошибались. Знаменитый капитан действительно существовал.
Второй роман Жюля Верна, бесспорно, удался ему гораздо больше, чем первый. И тайна этого заключалась не в великолепно завязанном и развязанном сюжете и не в скрупулезной выписке деталей жизни в Арктике, но в характерах его героев.
В те годы в памяти всех еще жила драматическая история гибели экспедиции капитана Франклина. Суровый до жестокости, настойчивый
Пятнадцать лет тайна исчезновения Франклина волновала весь мир. Путешественники из многих стран искали смелого и упрямого исследователя. И, наконец, капитан Мак Клинток напал на след экспедиции: затертые льдами корабли вынуждены были зимовать в Арктике, и весь экипаж, во главе с командиром, погиб от голода и холода, — в консервных банках, доставленных по заказу английского Адмиралтейства, вместо продуктов оказалось тухлее мясо, опилки и песок…
Многие черты биографии и характера Джона Франклина послужили Жюлю Верну прототипом, когда он создавал своего капитана Гаттераса, имя которому дал один из мысов на восточном побережье Америки. Но его герой жив, конечно, не тем, что он похож на капитана Франклина, — в нем писатель сумел обобщить многие черты полярных исследователей того времени и создать собирательный образ: сильный и убедительный.
В романе «Приключения капитана Гаттераса» французский писатель не только великолепно завязал сюжетную интригу и впервые в литературе реалистически описал быт полярной экспедиции. Для нас эта книга дорога не только этим, дороже всего она образами положительных героев.
Нам до сих пор близки и дороги боцман Джонсон и плотник Белл — своей верностью и преданностью долгу. Нам близок и заносчивый капитан Альтамонт, готовый сломить свою гордость ради великой идеи. Нам дорог доктор Клаубонни — своей скромностью и безграничной верой в науку. Нам близок и дорог благородный капитан Гаттерас — один из тех бескорыстных героев, что проложили человечеству дороги в суровые неисследованные страны.
Когда читаешь роман о капитане Гаттерасе, невольно в памяти возникает образ другого, уже реального, полярного исследователя — лейтенанта Седова.
Подобно Гаттерасу, лейтенант Седов посвятил все свои помыслы, всю свою волю, всю свою жизнь одной цели — достижению полюса. Ему не удалось водрузить свое знамя на вершине мира, так как он умер от лишений во льдах Арктики через сорок семь лет после опубликования романа о капитане Гаттерасе и через шесть лет после смерти его автора. Но, уже умирая, лежа на нартах, которые тащили выбившиеся из сил матросы, он все же следил по компасу, чтобы его путь неуклонно лежал на север.
Лейтенант Седов никогда не встречался с французским писателем. Но если бы Жюль Верн увидел лейтенанта Седова — мужественного, сурового человека — или познакомился с его биографией, заполненной борьбой за одну лишь идею, то нет сомнений, что он воскликнул бы: «Да, вот он, это настоящий капитан Гаттерас!»
Но если капитан Гаттерас, достигнув желанного полюса, фактически закончил свой жизненный путь, ему уже не к чему было стремиться и нечего желать, то для автора романа экспедиция его героя послужила лишь новой завязкой для следующих томов «Необыкновенных путешествий».