Три жизни
Шрифт:
А Лена и знать не знала, что думают Хейдоны. Она ходила по воскресеньям к тете в дом, потому что миссис Хейдон сказала, что так надо. По той же самой причине Лена откладывала деньги. Ей просто никогда не приходило в голову, что их можно тратить. Кухарка-немка, добрая женщина, которая всегда бранила Лену, каждый месяц помогала ей класть их в банк, как только получит. Иногда деньги не попадали в банк, где о них заботились, потому что кто-нибудь их у Лены просил. Маленький мальчишка Хейдон иногда просил, а иногда тем девушкам, с которыми Лена сидела, требовалось немного лишних денег; но кухарка-немка, которая всегда бранила Лену,
Вот Лена и откладывала деньги, потому что не представляла, что их можно тратить, и всегда по выходным ходила в гости к тете, потому что не знала, что можно по-другому.
Миссис Хейдон с каждым годом все больше убеждалась, что она была права, взяв Лену с собой в Америку, потому что все выходило как ей хотелось. Лена была славная девушка, и слова поперек не скажет, и училась говорить по-английски, и складывала все заработанные деньги в банк, и скоро миссис Хейдон найдет ей хорошего мужа.
Все эти четыре года миссис Хейдон приглядывалась к знакомым немецким семьям в поисках порядочного человека Лене в женихи и вот наконец нашла что хотела.
Человек, которого миссис Хейдон приглядела Лене, был портной, американский немец, и работал у своего отца. Он был славный, и семья такая бережливая, и миссис Хейдон была уверена, что для Лены это подходящая партия, и к тому же молодой портной всегда все делал так, как скажут отец с матерью.
Эти немцы, старик портной и его жена, родители Германа Кредера, который должен был жениться на Лене Майнц, люди были очень домовитые и без затей. Герман изо всех детей единственный остался с ними жить и всегда делал так, как они хотели. Герману было уже двадцать восемь лет, но мать с отцом по-прежнему бранили его и указывали что и как, а он их слушал. А теперь они хотели, чтобы он женился.
Герману Кредеру не очень-то хотелось жениться. Он был человек мягкий и робкого десятка. И еще он был немного замкнутый. Он слушался отца с матерью. Он всякую работу делал любо-дорого взглянуть. Он часто ходил в город в компании других мужчин в субботу вечером и по воскресеньям. Ему с ними нравилось, но по-настоящему веселиться он не умел. Ему нравилось бывать среди мужчин и не нравилось, когда примешивались женщины. Он слушался матери во всем, но жениться ему не очень-то хотелось.
Миссис Хейдон и старики Кредеры много говорили про эту затею с женитьбой. Всем троим она очень нравилась. Лена сделает все, как скажет ей миссис Хейдон, а Герман всегда и во всем слушал отца с матерью. Оба они, Лена с Германом, были бережливые и работящие, и ни тот ни другая слова поперек не скажут.
Старики Кредеры — все об этом знали — деньги впустую не тратили, и они были крепкая трудолюбивая немецкая семья, и миссис Хейдон была уверена, что уж в этой семье Лена никогда не попадет в историю. Мистер Хейдон тоже не будет против. Он сам знает, что у старика Кредера куча денег и несколько хороших домов; и ему было все равно, куда его жена приткнет эту простушку, эту дурочку Лену, лишь бы той не потребовалась помощь и она не угодила бы в историю.
Лена не очень-то хотела замуж. Ей нравилось, как она живет в том доме, где работает. Про Германа Кредера она особо и не думала. Она
Миссис Хейдон часто говорила с Леной про замужество. А Лена хоть бы раз ей чего ответила. Миссис Хейдон думала, Лене не нравится Герман Кредер. Миссис Хейдон даже представить себе не могла, чтобы девушка, любая, а не только Лена, вообще никогда не думала про замужество.
Миссис Хейдон часто говорила с Леной о Германе. Миссис Хейдон иногда очень сердилась на Лену. Она боялась, а вдруг Лена против обыкновения взбрыкнет, и именно теперь, когда уже все слажено.
— Ну что ты стоишь как дурочка, почему ты ничего не отвечаешь, а, Лена? — спросила миссис Хейдон однажды в воскресенье после долгого разговора с Леной про Германа Кредера и про то, как Лена выйдет за него замуж.
— Да, мэм, — ответила Лена, и тут миссис Хейдон не выдержала и сорвалась на эту глупую Лену.
— Почему ты никогда не скажешь толком, а, Лена, когда я тебя спрашиваю, нравится тебе Герман Кредер или нет? Стоишь тут как дурочка, и слова из тебя не вытянешь, как будто я тут говорила, говорила, а ты слышать ничего не слышала. Нет, Лена, я таких, как ты, в жизни не видывала. Хочется тебе выложить мне все как есть, так возьми и выложи, и нечего тут стоять как дурочка и не отвечать, когда тебя спрашивают. А я-то для нее стараюсь, и мужа ей нашла, и чтоб собственный дом был, где жить. Ну, давай, Лена, выкладывай: тебе что, не нравится Герман Кредер? Такой славный молодой человек, может, он даже и слишком хорош для тебя, особенно если ты и дальше собираешься стоять тут как дурочка и помалкивать. Между прочим, не каждой девушке выпадает возможность так удачно выйти замуж, как тебе.
— Ну что вы, тетя Матильда, я сделаю все, как вы скажете. Конечно, он мне нравится. Он со мной почти не говорил, но, наверное, он человек хороший, и как вы, тетя, скажете, я так все и сделаю.
— А почему тогда ты стоишь все время как дурочка и не отвечаешь, когда тебя спрашивают?
— Я не слышала, чтобы вы мне велели что-нибудь сказать. Я не знала, что вы хотите, чтоб я говорила. Как вы мне посоветуете, чтобы мне же лучше, я так и сделаю. И если вам хочется, чтобы я вышла замуж за Германа Кредера, я выйду.
Вот так Лену Майнц и сосватали.
Старая миссис Кредер со своим Германом ни о чем таком не говорила. Ей никогда не приходило в голову, что нужно обсуждать с ним подобные вещи. Она просто сказала ему про свадьбу с Леной Майнц и что она работящая, и бережливая, и слова поперек не скажет, и Герман как обычно что-то ей такое в ответ промычал.
Миссис Кредер и миссис Хейдон назначили день и сделали распоряжения насчет свадьбы, и пригласили всех, кто должен был прийти, чтобы увидеть, как они поженятся.
Через три месяца Лена Майнц и Герман Кредер должны были стать мужем и женой.
Миссис Хейдон проследила за тем, чтоб у Лены было все что нужно. Пришлось очень много помогать Лене шить. Шила Лена так себе. Миссис Хейдон сперва ругалась на нее, что она не умеет шить как следует, а потом проявила к Лене доброту и сочувствие и наняла девушку, чтобы та приходила и помогала шить. Лена по-прежнему жила у своей доброй хозяйки, но теперь каждый вечер и все выходные проводила у тетки за всем этим шитьем.