Три
Шрифт:
Доктор Ломейер удивленно заморгал, а затем развернул монитор к Бобби. На экране была фотография альпийского пейзажа.
— Нет, не эту картинку, — сказал Бобби. — Ту, на которой тети держатся за свои письки.
Наступило неловкое молчание, а затем Рубен ясно и разборчиво произнес:
— Ну давайте, док, покажите ему эти картинки.
Бобби улыбнулся ему, очень довольный.
Челюсть у доктора Ломейера отвисла. Вы можете подумать, что я преувеличиваю, Элспет, но вам нужно было видеть лицо этого человека.
— Миссис Смолл, — сказал он, — и сколько времени это уже продолжается?
Я рассказала ему, что Рубен начал разговаривать вчера вечером.
— Он начал связноразговаривать
— Да, — подтвердила я.
— Понятно.
Доктор нервно заерзал в кресле.
Я почти ожидала, что Рубен сейчас отпустит что-нибудь типа «эй, тупица, я тут, если вы не в курсе», но он промолчал.
— Должен сказать, миссис Смолл, что весьма озадачен, если то, что вы говорите, правда. Расстройство Рубена было… На самом деле я крайне удивлен, что он вообще передвигается. Еще совсем недавно я полагал, что следует выписать вам направление в один из государственных приютов для подобных больных.
Гнев налетел на меня, как разогнавшийся поезд.
— Не смейте так говорить о нем! Он находится здесь! Он — живой человек, а вы… вы…
— Придурок? — совершенно отчетливо подсказал Рубен.
— Бабушка? — Бобби вопросительно взглянул на меня. — Можно мы пойдем отсюда? Этот человек больной.
— Это твой дедушка больной, Бобби, — сказал доктор Ломейер.
— О нет, — заявил Бобби, — По-По не больной. — Он потянул меня за руку. — Пойдем, бабушка. Это глупо.
Рубен был уже на ногах и направлялся в сторону двери. Я тоже встала.
Доктор Ломейер все еще пребывал в растерянности, лицо его стало багрово-красным.
— Миссис Смолл, убедительно прошу вас, пожалуйста, сразу же запишитесь на еще один прием. Я могу направить вас к доктору Алену из клиники «Гора Синай». Если Рубен демонстрирует признаки улучшения когнитивной способности, это может означать, что дозировка демантина, на которой он находился, работает гораздо более эффективно, чем мы могли себе представить.
Я не сказала ему, что Рубен уже много недель назад отказался принимать лекарства. Что бы ни было причиной таких чудесных превращений, это был точно не демантин. Я не могла заставить Рубена глотать эти таблетки.
Дочь Стэна Муруа-Уилсона, Изабель, раньше училась с Бобби Смоллом в одном классе. В мае 2012 года мистер Муруа-Уилсон согласился побеседовать со мной по скайпу.
Само собой разумеется, что все мы, родители учеников школы Роберто Эрнандеса, были более чем шокированы, когда узнали о Лори. Мы просто не могли поверить, что подобные вещи могут произойти с кем-то из наших знакомых. Не то чтобы у нас с Лори что-то было, вы не подумайте. Моя жена, Анна, не ревнивая, но у нее была пара стычек с Лори на собраниях родительского комитета по поводу ее поведения. Анна сказала, что та любит пофлиртовать, и назвала ее сумасбродкой первый сорт. Большинство детей в школе — испаноговорящие латиноамериканцы, но дело не в интеграции и диверсификации образования; послушайте, Лори была не тот человек, который стал бы посылать своего ребенка в школу только за тем, чтобы тот сошелся с детьми из их района. Знаете, очень немногие белые родители, чьи дети посещают специализированные школы, такие, как бы это сказать, чопорные. А Лори могла легко устроить Бобби в одну из хороших еврейских школ, расположенных по соседству. Я убежден, что частично проблема между Анной и Лори заключалась в Бобби… если хотите знать, он был далеко не самый простой ребенок.
Моя специализация — английский язык, и я планировал преподавать, пока Изабель не окончит школу, а поведение Бобби — до катастрофы, я имею в виду, — и отношение к нему Лори напомнили мне новеллу Ширли Джексон «Чарльз». Читали? О мальчике по имени Лаури, который каждый день приходит из детского сада и рассказывает о злом мальчике по имени Чарльз, который очень плохо себя ведет, обижает других детей, убил хомячка и прочее. Родители Лаури злорадствуют и возмущенно говорят что-то типа «Почему родители Чарльза не приструнят его?». Ну и, конечно, когда они приходят на родительское собрание, то узнают, что в группе нет мальчика по имени Чарльз, — этот плохой ребенок на самом деле их собственный сын.
Некоторые родители пытались поговорить с Лори насчет Бобби, но, похоже, толку от этого было мало. В прошлом году Анна вообще пришла в ярость, когда Изабель вернулась домой и рассказала, что Бобби пытался ее укусить. Анна была готова пойти к директору школы, но я ее отговорил. Знал, что все это само пройдет или, может быть, Лори возьмется за ум и начнет давать ему риталин или еще что-нибудь в этом роде; у этого ребенка был серьезный СДВ.
Могу ли я сказать, что после авиакатастрофы он стал другим ребенком? Сейчас об этом ходит много разговоров, особенно в связи со всей той чушью, которую несут эти идиоты, пророки и предсказатели. Но из-за того, что бабушка Бобби, Лилиан, решила перевести его на программу домашнего обучения — думаю, это было обусловлено нездоровым вниманием к нему со стороны прессы и всяких психов, — лично мне судить трудно. Однако однажды я с ним все-таки пересекся, где-то в конце марта. Погода была не очень, но Изабель целый день долбила меня насчет того, чтобы пойти в парк, так что в конце концов я сдался.
Когда мы пришли туда, Изабель сразу бросила что-то вроде:
— Смотри, папа, там Бобби.
И прежде чем я успел ее остановить, она побежала к нему. На нем были бейсбольная кепка и очки, так что я не сразу его узнал, но Изабель моментально его раскусила. Бобби был с пожилой женщиной, которая представилась как Бетси, соседка Лилиан. Она сказала, что Рубену, мужу Лилиан, сегодня хуже, поэтому она предложила вывести Бобби немного погулять. Эта Бетси была очень разговорчивой!
— Хочешь поиграть со мной, Бобби? — спросила Изабель.
Она у нас хорошая маленькая девочка. Бобби кивнул и протянул ей руку. Вместе они пошли на качели. Я внимательно следил за ними, вполуха слушая Бетси. Было видно, что она находит странным, что я остаюсь дома смотреть за Изабель, тогда как Анна ходит на работу.
— В мое время такое никогда бы не произошло, — все время повторяла она.
А у многих моих приятелей из нашего района ситуация такая же. От этого ты не становишься в меньшей степени мужиком. Мы не скучаем. У нас есть клуб для бега трусцой, мы встречаемся в оздоровительном центре, чтобы поиграть в ракетбол. Всякие такие вещи.
Изабель что-то сказала Бобби, и он засмеялся. Я уже начал расслабляться. Они были перед глазами, голова к голове, болтали себе о чем-то. И, похоже, отлично проводили время.
— Он мало видится с другими детьми, — тем временем продолжала Бетси. — Я не виню Лилиан, у нее и так забот по горло.
По дороге домой я спросил у Изабель, о чем они с Бобби говорили. Я беспокоился, что он, возможно, рассказывал ей что-то об аварии и о том, как умирала его мать. Вопрос о человеческой смерти я еще с Изабель не поднимал. У нее был хомячок, который с каждым днем становился все более и более вялым, однако я планировал, когда придет время, просто заменить его, чтобы она об этом не знала. Я боюсь таких вещей. Анна совсем другая. «Смерть — это факт жизни». Но ведь мы не хотим, чтобы наши дети вырастали слишком быстро, верно?