Три
Шрифт:
Хоть день был и будним, народу в музее оказалось полно, так что нам пришлось довольно долго стоять в очереди. Я начала уже волноваться, что нас узнают, но большинство посетителей были туристами — много китайцев и европейцев. Да и Рубен выглядел уставшим, на лбу у него выступили капли пота. А Бобби был полон энергии и все не мог оторвать взгляд от скелета динозавра, стоявшего в фойе.
Мужчина в билетной кассе, разговорчивый афроамериканец, внимательно посмотрел на меня.
— Мы с вами не знакомы, мэм?
— Нет, — отрезала я, возможно, немного резко.
Заплатив и повернувшись спиной, я услышала, как он окликнул меня:
— Погодите!
Я остановилась в нерешительности, опасаясь, что он может рассказать всему музею, кто такой Бобби. Однако он сказал:
— Могу я предложить инвалидную коляску для вашего мужа, мэм?
Я едва не расцеловала его. Все говорят, что ньюйоркцы нахальные и самовлюбленные, но это неправда.
Бобби уже дергал меня за руку:
— Бабушка! Динозавры!
Кассир исчез и вернулся с инвалидной коляской. Рубен немедленно опустился в нее. К этому времени я уже начала серьезно беспокоиться. Он выглядел каким-то растерянным, и я переживала, что Эл может внезапно вернуться и навлечь на нашу голову неприятности.
Кассир направил нас к лифтам.
— Давай, сынок, — сказал он Бобби. — Покажи бабушке с дедушкой динозавров.
— А вы верите, что динозавры по ночам оживают, дяденька? — спросил его Бобби.
— А почему бы и нет? Случаются ведь разные чудеса, правда?
Он заговорщицки подмигнул мне, и я точно поняла, что он знает, кто мы такие.
— Не беспокойтесь, мэм, — сказал он, — я никому ничего не скажу. Идите спокойно и развлекитесь.
Мы сразу направились на тот этаж, где были выставлены динозавры. Я рассчитывала, что мы быстренько осмотрим экспозицию, ради Бобби, а потом поедем прямо домой.
Я сказала Бобби держаться рядом со мной, повсюду были толпы посетителей, и мы с трудом продвигались в первый зал.
Вдруг Рубен посмотрел на меня и сказал:
— Кто я? Мне страшно.
А потом он заплакал, чего с ним не случалось с того времени, как он «ожил», как выразился Бобби. Я изо всех сил старалась успокоить его. На него начали оборачиваться люди, а мне сейчас меньше всего хотелось привлекать к себе внимание. А когда я подняла голову, Бобби пропал.
— Бобби! — позвала я. — Бобби!
Я искала в толпе бейсбольную кепку с эмблемой «Янкиз», но Бобби нигде не было.
Паника захлестнула меня, словно волна. Я бросила Рубена и побежала.
Я расталкивала людей, игнорируя возмущенные замечания вроде «Эй, леди, нельзя ли поосторожнее?», меня прошиб холодный пот.
— Бобби! — отчаянно кричала я на пределе легких.
Перед глазами мелькали страшные картины. Бобби увел кто-то из этих религиозных фанатиков, похитил и делает с ним самые жуткие вещи. Бобби потерялся в Нью-Йорке, бродит по улицам и…
Ко мне подошла женщина из охраны.
— Успокойтесь, мадам, — сказала она. — Здесь нельзя кричать.
Я поняла, что она приняла меня за душевнобольную, и я не виню ее за это. Я и сама чувствовала себя так, будто теряю рассудок.
— Мой внук! Я не могу найти своего внука.
— Успокойтесь, мадам, — повторила она. — Как он выглядит?
Мне не пришло в голову сказать ей, кто такой мой Бобби на самом деле — что он Бобби Смолл, один из Троих, чудо-ребенок или что-нибудь еще из всей этой чуши. Все это как-то вылетело у меня из головы, и я рада, что не сделала этого, — немедленно бы вызвали полицейских и, без сомнения, завтра же вся эта история появилась на первых полосах газет. Охранница сказала, что предупредит персонал на всех входах и выходах, просто на всякий случай, но в этот момент я услыхала самое милое моему сердцу слово на свете:
— Бабушка?
От облегчения я едва не потеряла сознание, а затем увидела, как он вприпрыжку приближается ко мне.
— Где ты был, Бобби? Ты меня до смерти перепугал.
— Я был возле большого. У него громадные зубы, как у волка! Но пойдем скорее, бабушка, мы нужны По-По.
Можете в такое поверить: Рубен совершенно вылетел у меня из головы! Мы сразу же поспешили в выставочный зал, где его оставили. К счастью, он просто заснул в своей коляске.
Я почувствовала себя снова в безопасности, только когда мы уже ехали домой в такси. Слава Богу, Рубен немного успокоился, когда проснулся, и хотя он и не был самим собой, но по крайней мере мне, кроме всего прочего, не пришлось паниковать еще и по поводу полного возвращения Эла.
— Они не ожили, бабушка, — сказал Бобби. — Динозавры не ожили.
— Это потому, что они оживают только по ночам, — сказал Рубен.
Он снова был с нами. Он взял меня за руку и сжал ее.
— Ты была молодцом, Лили, — сказал он.
Лили — он назвал меня Лили, а не Рита!
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Ты не сдалась. Ты не бросила меня.
И тут я расплакалась. Я ничего не могла с этим поделать, слезы сами текли по щекам.
— Ты в порядке, бабушка? — спросил Бобби. — Почему ты грустишь?
— Со мной все хорошо. Просто я волновалась за тебя, — ответила я. — Я думала, что потеряла тебя в музее.
— Ты не можешь меня потерять, — сказал Бобби. — Правда не можешь, бабушка. Это просто невозможно.
Это последняя сохранившаяся переписка в системе мгновенного обмена сообщениями между Риу и Чийоко.
Регистрация сообщения @ 20.46, 03/04/2012
ЧИЙОКО: Я думала, ты мне друг!!!!!!!!!! Как ты мог так со мной поступить???????????? www.hirotalksthroughandroid/tokyoherald Я надеюсь, тебе хоть хорошо заплатили и оно того стоило.