Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль
Шрифт:
Председатель. Всякий человек, который живет, что-нибудь совершает.
Секретарь. А который не живет, тот ничего не совершает.
Председатель. Ну что же вы сели? Поднимайтесь сюда.
Секретарь. И не стесняйтесь.
Подоплеков (встает, смущается). Я? Да ну что вы! (Смеется.) Я перед публикой выступать не умею. Все-таки, как бы сказать, не артист.
Председатель. Ну почему же
Подоплеков (смущаясь еще больше). Да что вы! Да какой уж из меня актер! Если вам нужен из зрителей какой-нибудь такой ассистент, вы уж, как бы сказать, пригласите кого-то другого. Потому что я перед публикой просто теряюсь. Ну вы начинайте, начинайте. (Садится.)
Председатель (смеется). Чудак-человек! Да как же мы можем без вас начинать? Мы же трибунал. Нам нужен подсудимый.
Секретарь. А трибунал без подсудимого — это все равно что свадьба без жениха. (Смеется.)
Председатель. Поднимайтесь, поднимайтесь!
Подоплеков (вскакивает). Ну, мне это, в конце концов, надоело. Я думал, вы шутите. А вы из меня хотите какого-то, понимаете, клоуна сделать. А я вам вовсе не клоун. Вы выступаете, вот и выступайте, а я буду смотреть. А если что, и вообще уйду и потребую у администратора, пусть мне даже деньги за билет вернут. (Ларисе.) Пойдем, Лара! Я даже и вовсе этот спектакль смотреть не хочу, довольно, я бы сказал, дурацкий.
Прокурор. Вы слышали? Он сказал — спектакль дурацкий.
Председатель (Прокурору). Что? Что?
Прокурор (волнуясь, встает). Ваша честь, я вот смотрю на то, что происходит, и думаю — ну как же вы позволяете этому человеку так нагло себя вести.
Председатель. Ну а как же. Если даже человек совершил преступление, мы должны вникнуть во все подробности, понять, что его толкнуло на этот поступок, учесть смягчающие вину обстоятельства. Мы же в целом гуманные люди.
Прокурор. Ваша честь, гуманизм, как всем известно, является важнейшей чертой нашего общества, но при этом никто не должен воспринимать наш гуманизм как слабость. Вы просите его по-хорошему, а он издевается, нам мешает, публику задерживает. А публика ждет.
Подоплеков. Вот именно, что публика ждет. Публика ждет от вас нормальных, увлекательных спектаклей с глубоким содержанием, а вы какой-то чушью занимаетесь. Театр, понимаете ли, абсурда. Глупость такую придумали — зрителей на сцену таскать. Да я такую мерзость и смотреть не желаю.
Лариса. Я же тебе говорила, не надо ходить на всякую современную чепуху. Лучше бы Чехова
Подоплеков. Ну откуда же я знал, что чепуха. Я думал, раз такое название, «Трибунал», значит, детектив какой-нибудь про бандитов, ментов или чекистов. Пойдем отсюда, ну их!
Председатель. Я вам последний раз говорю: поднимитесь сюда, или я прикажу вас доставить силой.
Подоплеков (пробираясь к выходу). Как же, прикажешь. Приказатель нашелся.
Председатель (полицейским). Доставьте его сюда!
Трель полицейских свистков. Полицейские Горелкин и Юрченко в бронежилетах, в касках с прозрачными забралами спрыгивают со сцены, перегораживают Подоплекову дорогу. Завязывается борьба.
Подоплеков (сопротивляясь). Только без рук! Я буду жаловаться! Помогите! Люди, куда же вы смотрите? Что же вы молчите? Разве вы не видите, что здесь происходит? О господи, народ безмолвствует. Лара, хоть ты меня слышишь?
Лариса. Слышу, Леня!
Сопротивляясь, Подоплеков слегка ударяет ладонью по забралу Горелкина.
Прокурор. Ваша честь, прошу заметить, он ударил полицейского. Кажется, он его убил!
Председатель. Убил или кажется?
Прокурор. Кажется, убил.
Председатель. Чтобы не казалось, надо сделать вскрытие и убедиться.
Прокурор. Совершенно, ваша честь, с вами согласен.
Защитник. Я протестую. Мой подзащитный никого не убил. Полицейский жив, он еще сопротивляется.
Председатель (глубокомысленно). Если сопротивляется, значит, очевидно, все еще жив.
Прокурор. Но если сделать вскрытие, он жив не будет.
Председатель. Тоже верно. В таком случае пусть посопротивляется, а потом уже сделаем вскрытие.
Прокурор. Но пока он вот. Всегда готовый к подвигу простой русский человек сержант Горелкин.
Сцена вторая
Горелкин и Юрченко доставляют Подоплекова с заведенными за спину руками на сцену и тут же начинают обыскивать. Стаскивают пиджак, раздирают подкладку. Выворачивают карманы брюк, вытаскивают ремень, спарывают пуговицы. Снимают ботинки, вытаскивают из них шнурки.
Горелкин (составляя протокол, перечисляет изъятые при обыске предметы). Паспорт общегражданский, выданный на имя Подоплекова Леонида Семеновича, — один. Паспорт заграничный с визой турецкой, с визой болгарской — один. Театральные билеты — два. Водительские права одни. Сигареты «Мальборо», зажигалка, расческа, нож перочинный — один.