Трибуналу не подлежит
Шрифт:
— Петр Петрович, приехали.
— А? — Тот открыл глаза, потянулся и вышел на улицу.
Охранник проводил его до квартиры, подождал, пока он войдет, проверит дом и отпустит его.
И вот полковник остался один. Семья его была на даче, но он даже не сообщил им о нападении. Не хотел волновать. Тем не менее предпринял меры безопасности — установил в квартире новейшую сигнализацию, новые замки, решетки и мощный засов.
Петрович принял душ и сел пить чай. Немного поел, а потом улегся на диван и вдруг почувствовал под подушкой какой-то предмет. Пощупал рукой и обнаружил сложенный вчетверо лист бумаги. Поднялся, включил свет и прочел написанное печатными буквами: «Двадцатого августа. В два часа ночи у морга».
— Черт возьми, что за бред, — пробубнил он. — Чье это послание? Сегодня уже двадцатое августа.
Он сел на диване поудобней и вдруг заметил, как буквы на загадочном письме начинают исчезать. Они растаяли в один миг, от них не осталось и следа. Через мгновение бумага в пальцах Петровича стала чернеть, лист превратился головешку, сморщился и распался на куски. Через несколько секунд он превратился в пыль.
Очумевший от увиденного Семенов потер глаза пальцами — не привиделось ли это ему, а потом потрогал горку пепла на ковре и понюхал палец. Он ощутил неприятный запах какой-то кислоты и задумался.
«Что за чертовщина. Какая-то специальная бумага, что ли, — решил Петрович. — И кому понадобилось вызывать меня таким способом среди ночи к моргу. Какому моргу? — Он посидел немного, почесал затылок, подумал, но вдруг его осенило: — Вдруг это тот самый морг, в госпитале Склифосовского, где когда-то работал патологоанатомом мой друг Олег Карцев. Он сейчас трудится в другом месте, но… Но зачем ему меня вызывать туда и откуда у него такая бумага и такие чернила? Он что, шпион, что ли? Но если не он, тогда кто? И как почтальон проник в квартиру, как отключил сигнализацию, открыл замки, вошел и вышел незамеченным? Вот это да. Не террористы ли это, не Рокер ли?» — Полковник посидел немного, посмотрел на горку пепла, а потом взял да и дунул на нее изо всех сил. Она взвилась в воздух и растаяла в нем без следа.
«Может, это Ник вернулся, — предположил Семенов. — Он мастер на такие штуки».
Он оделся, покинул дом, поймал такси и поехал по указанному адресу. Вышел за квартал от госпиталя, прошел темными дворами и, убедившись, что слежки нет, перелез через забор Склифа. Попал на территорию недалеко от морга и поспешил к нему.
«Вот он, тот самый морг», — Петрович остановился в тени дерева недалеко от входа и стал ждать. Стоял и смотрел по сторонам. Неожиданно чья-то рука осторожно легла на его плечо. Он вздрогнул, отпрянул, взялся за рукоятку пистолета, но услышал до боли знакомый, незабытый с годами голос.
— Это я, Петр Петрович, Серега Михайлов.
Полковник обернулся и увидел перед собой рослого парня в черной ветровке, синих джинсах и черных кроссовках. Это был его друг Ник.
— Ну, здравствуй, Сережа. Так и думал, что это ты, — прошептал он.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечам, осмотрели друг друга с ног до головы и рассмеялись.
У полковника ком подкатил к горлу, и в первую минуту он не мог произнести ни слова, только смотрел на Сергея.
Тот тоже был рад встрече, улыбался, но потом улыбка сошла с его губ. Он осмотрелся и предложил:
— Петр Петрович, давайте уедем отсюда куда-нибудь.
— Давай.
Они покинули территорию госпиталя тем же способом — через забор, сели в автомашину Сергея и поехали в центр. По дороге молчали.
— Вам необходимо переодеться, — вдруг предложил Михайлов. — У меня есть подозрения, что вы под колпаком.
— Да, — удивился Петрович, — ты так думаешь?
— Я знаю, — усмехнулся тот и достал с заднего сиденья пакет с вещами. — Вот одежда.
Полковник недоуменно посмотрел на него, поразмыслил немного, но подчинился.
Семенов снял джинсовую куртку, рубаху, расстегнул ремень и отстегнул кобуру с пистолетом Макарова. А потом принялся за ботинки. Скинул их, а за ними и носки.
— Трусы снимать? — наивно спросил он.
— Да. В пакете есть другие.
Семенов надел на себя обновки и остался очень доволен. Вещи были добротные, не то что его старые джинсы для работы на дачном огороде. А главное — все размеры идеально совпадали.
— Ты откуда мои размеры знаешь? — спросил полковник.
— Обижаете, Петр Петрович, — пробасил Сергей.
— А вещи куда?
— Их надо выбросить — в них «жучок».
— Ты уверен?
— Я подозреваю, искать его времени нет.
И снова полковник поверил Михайлову на слово. Сергей подкатил на купленной им «Тойоте Максима» к припаркованному у бордюра грузовику, и полковник метнул сверток ему под днище.
— Вот возьмите фольгу и оберните ею свои ключи, часы и очки, если они у вас есть. Сотовый тоже оберните, — Сергей передал Семенову моток алюминиевой фольги, тот отмотал нужного размера лист и обернул все вышеназванные предметы. Сложил все в целлофановый пакет и положил его на сиденье.
— Ну вот, теперь можно поговорить спокойно, не опасаясь прослушки и слежки. — Михайлов улыбнулся и посмотрел на друга.
— Ну, привет, Сергей. Или как тебя сейчас называть?
— Сергей Михайлов. А если по документам, то Константин Иванович Иванов.
— Лучше Сергей, к этому имени я привык. Не шутка, столько лет бок о бок служили.
— Да, между нами лучше так.
Полковник немного помедлил, подумал, а потом сказал:
— По большому счету — хреново, а так — ничего. Доживаю свой век, дорабатываю до пенсии. Через несколько лет на покой. Если доживу… — добавил он.
— Знаю, Петр Петрович, знаю, — Сергей внимательно посмотрел на друга. — Поэтому и прилетел.
— Откуда знаешь? — невольно вырвалось у Петровича. — Как ты узнал?
— А так. Сейчас век Интернета, вся информация хранится в компьютерах.
— Ах да, я и забыл — ты у нас компьютерный гений, бывший суперагент ГРУ, человек, в одиночку уничтоживший генерала Корнилова и его свору, прикарманивший его полтора миллиарда долларов, — произнося эти слова, Семенов окрасил их некоторой иронией. Но Сергей не обиделся, а, наоборот, обрадовался. Он видел перед собой того самого бравого полковника Семенова, который никогда ни перед кем не пресмыкался, не унижался, а честно нес службу, был верен долгу и гордился своей офицерской честью.