Трибуны
Шрифт:
К особенному удовольствию Мэла, готового свалиться в голодный обморок, у загроможденного прилавка нашлось три свободных места.
— Хотим отведать ваши оладьи, — обратился Мэл к хлопотавшей у плиты худенькой пожилой женщине.
Стало ясно, что меню не потребуется.
Кофе подали с впечатляющей скоростью, сопроводив оладьями, а заодно маслом и патокой из сорго. Мэл первым набросился на весившую никак не меньше фунта порцию с запеченным в тесте коричневым салом. Нили слева от шерифа и Пол, севший справа, последовали
— Послушал я ваш вчерашний разговор на трибунах, — сказал Мэл, переключаясь с Вьетнама на футбол. Откусив очередной изрядный кусок, он яростно заработал челюстями. — Вы говорили про финал 87-го. Я там был — ну, как и все. Мы поняли, что в перерыве в раздевалке была какая-то ситуация. Что-то вроде перебранки между тобой и Рейком. Знаешь, я никогда не слышал правды о том эпизоде, потому что ребята никогда про это не говорили.
— Можешь назвать это перебранкой, — сказал Нили, продолжая мусолить кусок, первый и единственный.
— Про это не говорил никто и никогда, — сказал Пол.
— Так что произошло?
— Перебранка.
— Понятно. Только вот Рейк умер.
— И что с того?
— Пятнадцать лет прошло, вот что. Хочу знать все про эту историю.
Мэл как будто допрашивал предполагаемого убийцу в тюремной камере.
Отодвинув оладьи, Нили уставился на тарелку. Потом вопросительно посмотрел на Пола. Пол кивнул: «Продолжай. Теперь можно рассказать».
Отказавшись от еды, Нили выпил кофе и задумчиво посмотрел в сторону прилавка. Медленно и очень тихо он проговорил:
— Первую половину встречи нас избивали, как щенков, и мы проигрывали 0:31, всухую.
— Я был там, — не переставая жевать, сказал Мэл.
— Во время перерыва мы ушли в раздевалку и стали ждать Рейка. Все ждали и ждали… Понимали, что нас съедят живьем. Наконец пришел Рейк вместе с другими тренерами. Он был вне себя от ярости. Нас трясло от страха. Рейк сразу двинулся ко мне. Он смотрел с откровенной ненавистью. Сказал: «Ты ничтожество. Жалкое подобие футболиста». И наотмашь ударил меня по лицу.
— Звук был — как удар деревянной битой по бейсбольному мячу, — сказал Пол, так же, как и Нили, потерявший интерес к еде.
— Он сломал тебе нос? — поинтересовался Мэл, продолжая жевать.
— Угу.
— И как ты ответил?
— Рефлекторно, свингом. Откуда мне было знать, вдруг он захочет ударить еще раз? Ждать не хотелось, и поэтому я ударил хук правой — сильно, как только мог. Попал в лицо, точно по левой челюсти.
— Бомба, а не хук, — сказал Пол. — Голова Рейка дернулась, как от выстрела, и он мешком осел на пол.
— В нокаут?
— Упал трупом. Тренер Апчерч двинулся вперед. Он орал и сквернословил так, словно хотел меня прикончить. Я ничего не видел — потому что глаза заливала кровь.
— Навстречу шагнул Силос, — сказал Пол. — Двумя руками он схватил Апчерча за горло. Силос поднял тренера, бросил к стене
— Меня почему-то пробило на слезы, я рыдал и не мог остановиться, — сказал Нили.
Мэл перестал жевать, и вся троица уставилась прямо перед собой — туда, где у плиты хлопотала маленькая женщина.
Пол продолжил:
— Мы нашли немного льда. Нили сказал, что сломал руку. Из носа лилась кровь, и он был как ненормальный. Силос орал на команду. Довольно дикая была сцена.
Отхлебнув кофе, Мэл свернул кусок блина, поваляв его на тарелке так, словно не знал, хочет он есть или нет.
— Нили лежал на полу со льдом, приложенным к носу, и засунутой в лед рукой. У него по глазам текла кровь. Мы ненавидели Рейка изо всех сил и были готовы кого-нибудь убить. Ближе всех оказались эти бедолаги из «Ист-Пайка».
Немного помолчав, Нили сказал:
— Силос опустился на колени рядом со мной и крикнул: «Вставай, „Мистер Вся Америка“! Нужно взять пять тачдаунов!»
— Когда Нили встал на ноги, мы бегом бросились из раздевалки. Из какой-то двери высунулся Кролик, и я слышал, как Силос орал: «Держи своих блядей подальше от боковой линии»!
— Индус запустил в Кролика окровавленным полотенцем, — негромко добавил Нили.
— Потом, уже в четвертой четверти, Нили и Силос собрали команду у скамьи и сказали, что после игры они должны бегом свалить в раздевалку, закрыть дверь и сидеть там, пока не разойдется толпа.
— Так мы и сделали, — сказал Нили. — Сидели там целый час и не высунулись, пока не улеглись страсти.
За их спинами открылась дверь, пропуская одну группу местных наружу, а другую — внутрь заведения.
— И вы никогда об этом не говорили?
— Никогда. Мы решили это похоронить, — ответил Нили.
— А теперь пора?
— Думаю, да. Теперь Рейк мертв, и нет смысла скрывать.
— Почему такая секретность?
— Мы испугались последствий, — сказал Пол. — Мы ненавидели Рейка, но он оставался все тем же Рейком. Он ударил игрока, но не более того. А у Нили даже после игры шла носом кровь.
— Наконец, мы слишком глубоко переживали случившееся, — добавил Нили. — Думаю, после игры плакали все пятьдесят игроков. Только что мы победили, преодолев невообразимые трудности. Победили без тренеров, на одном характере — и это сделала горстка мальчишек, оказавшихся под нечеловеческим прессом. Мы решили сохранить все в тайне. Силос прошел по комнате. Он заглянул в глаза каждому, требуя поклясться.