Тридцать четыре Ежки для Кощея. В погоне за женихом
Шрифт:
– Пойдем, – позвал меня Кощей, скрываясь между деревьев.
– Куда? На зайцев охотиться? – съехидничала я, раздвигая руками ветки, и стараясь ступать как можно тише, пошла за ним. Выйдя на протоптанную тропинку, по бокам которой плотной стеной высились многолетние деревья, невольно прислушалась к тихому хрусту валежника под ногами.
– Нет! На без умолку болтающих Ежек, – с досадой бросил Драгомир.
– Чем же вам не угодили Ежки? – делано удивилась я и, не дав ему ответить, предложила: - А давайте лучше дракона зажарим и съедим? Он вон какой упитанный! Нам надолго хватит,
Гунтур ударил хвостом по земле, и она, родимая подо мной содрогнулась.
О, да, у него и слух отменный… Не дракон, а просто находка. Хочу! Хочу себе такого же. Это ж сколько мы с ним сможем редких трав наворов… позаимствовать из заповедников.
– Про дракона забудь, - грозно предупредил на ходу Драгомир и скрылся за толстым столетним деревом.
– Как скажете, - пошла я на попятную. Надеясь, что мое нытье сподвигнет Кощея отправить меня обратно в замок, чтобы от меня поскорее избавиться, заунывно протянула: - Ой, как есть хочется!.. Какая я сегодня голодная!..
– Не прекратишь ныть, я брошу тебя здесь, - предупредил Драгомир, приподнимая для меня ветку. В его словах слышалась неприкрытая угроза, и я сочла за лучшее промолчать, не проверяя его терпение на прочность.
Солнце жарко палило, и даже в лесу стояла духота. Убрав с лица влажную прядь волос, я пригнулась и проскользнула под веткой. Высокая трава больно стегала по голым ногам. Я негромко ойкнула и машинально потерла оцарапанную кожу.
– Ты во что обрядилась, Мира?
– Чем это вам мои бриджи не угодили? – огрызнулась я. – Вы тоже против моды иномирян?
– По замку ты можешь разгуливать в чем хочешь,- назидательно произнес он.
– Выбираясь на природу нужно быть практичной.
– Какая практичность! Мы собирались отдыхать, на солнышке там погреться, в речушке ноги помочить, но точно не камни таскать или по степям блуждать.
– Значит, тебя ждет разочарование, цветочек. Мы с братьями предпочитаем активный отдых.
– А может нам повернуть обратно?
– уцепилась я за возможность улизнуть.- Ну… этот пикник…
– Отчего же, тебе понравится, - он так довольно оскалился, что в душу сразу закрались подозрения, а точно ли нас ждет отдых на природе.
Вдруг раздалось низкое звериное рычание. Я вздрогнула и остановилась. Вслушиваясь в тишину, подалась немного вперед, пытаясь рассмотреть, что скрывается за деревьями.
– Оставайся здесь, - отрывисто распорядился Драгомир, вынимая из ножен меч. Бесшумно двигаясь, он переступил через трухлявое бревно, перегораживающее тропинку, и двинулся к зарослям. Где-то резко захлопала крыльями птица, и мне стало совсем жутко. Пеньки, поросшие мхом да травой, - и те выглядели угрожающе. Я посмотрела на удаляющуюся спину Кощея и бросилась следом за ним. Под моей ногой хрустнула ветка. Драгомир обернулся и пригвоздил меня ледяным взглядом. Я молча развела руками, давая понять: «Оно само».
Но мне, видно, не поверили. Лицо Кощея помрачнело от раздражения. Пожав плечами, я широко улыбнулась.
Снова послышался жуткий угрожающий рык в этот раз совсем рядом. Мужчина крадучись пошел туда, откуда раздавались рычание и блеяние. Стараясь не отставать, я припустила за ним.
Деревья поредели, и мы вышли на небольшую открытую поляну. Пара волков кружила возле маленького, еще неокрепшего олененка. Его тонкие, слабые ножки расползались в разные стороны, а большие глаза настороженно следили за хищниками. Топчась на месте, он жалобно блеял. Завидев нас, волки зарычали, шерсть на их загривках поднялась. Драгомир направил острие меча на хищников. Вытянув другую руку перед собой, он медленно пошел на них. Переведя голодные взгляды с него на олененка, волки оскалили пасти, и яростно щелкая зубами, отступили к кустам. Кощей в два шага настиг их. Занеся над одним меч, другого он пинком отбросил в сторону.
– Оставьте бедологу! – подбегая к Драгомиру и не сводя глаз с припавшего к земле животного, потребовала я. Он замешкался. Волк вскочил и опрометью бросился в лес. Его собрат, поскуливая, последовал за ним. На лице Кощея отразилось недовольство. Чувствуя, что сейчас мне точно влетит, я нетерпеливо напомнила ему:
– Чего вы стоите? Я все еще голодная, а эта доходяга сама себя не убьет, - и кивком головы указала на олененка. Животинка дернула головой и жалобно заблеяла.
– Мы не станем его убивать, - убирая меч в ножны, отрезал Драгомир. Он подошел к животному и похлопал его по боку.
– Этого паршивца, значит, вам жаль, а волчат – нет? – подскочила я к нему. – Не хотите сами его убивать – дайте мне нож, саблю, кинжал… что там у вас припрятано. Я сама это сделаю.
– Это она меня хочет убить? – хриплым пропитым голосом пробасил олененок и ошалело посмотрел на меня.
– Почему бы и нет, - ответила деловито, наступая на него.
– Хозяин, не подпускай ее ко мне! – ткнулся мордой в руку Кощея олень.- Кто эта мегера? Что она здесь делает?
– Она – одна из приглашенных невест, - без особой радости просветил его Драгомир, убирая руку и неожиданно добавил: – Возможно, твоя будущая хозяйка.
Не знаю, кому из нас в этот момент было хуже. Мне уже от одного этого предположения поплохело. У олененка ноги и вовсе подкосились, и он шлепнулся на землю. Зато животинка сразу обернулась в мохнатого дядюшку лешего. Ох, а как от него несло!.. Смрад стоял такой, словно он проглотил нестиранный носок, который передавался из поколения в поколение на протяжении столетий и все его носили, не утруждая себя стиркой. Эта вонь быстро привела меня в чувство.
– Какая еще хозяйка? – нервно возмутилась я. – Я не собираюсь за вас замуж!
– Я и не предлагал, - лениво усмехнулся Кощей. Мы с лешим непонимающе уставились на него. Драгомир чуть прищурил глаза и тоном, которым обычно бросают девиц, пояснил: – Ты, Мирослава, безусловно, забавная, интересная, загадочная…
– И чем это я вас не устраиваю? – осведомилась ехидно. Задетая за живое, я совсем забыла, что вроде как не собиралась за этого самовлюбленного деспота замуж и что мне вообще все равно, что он обо мне думает.
– Любой мужчина будет счастлив видеть тебя рядом с собой, - слова с легкостью слетали с его губ и звучали как заезженная пластинка, он явно говорил это многим отверженным им барышням. Да только не учел, что я не они и он мне вовек не сдался.