Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи
Шрифт:
— Для начала, — оживились кикиморы, — тебе необходимо расслабиться. Знаешь, недалеко от нашего болота растет превосходное растение — багульник называется. Мы сварим тебе из него чай, и ты сможешь нормально обо всем подумать, трезво рассудить и определить свои жизненные позиции.
— У меня нет теперь жизненных позиций, — тихо ответила я.
— Алье-е-ену-у-ушка-а, — позвала меня Ада, — не печалься ты так. Пойдем с нами.
— Хорошо.
— Давай мне руку, — Ада подплыла к самому берегу.
Я встала с песка и подошла к самой воде. Где-то далеко раздался голос Красислава…
— Алена-а!
Отвечать не хотелось. Ничего не хотелось. Я смотрела в болотные глаза Ады и протягивала ей руку. Еще шаг и…
— Не-е-ет! — гаркнули за спиной. — Прочь!
Ада перестала на меня смотреть, и тут же мир вокруг меня покачнулся. В следующее мгновение я упала в обморок.
Красислав и Вострогор успели в последний момент. Еще чуть-чуть, и не спасти им Аленушку. Кикиморы коварные околдовали девицу, затуманили ей голову разными страхами и подозрениями. Доверилась полностью Алена злой нечисти.
— Прочь отсюда! — прогремел Вострогор. — Красислав, забери Аленку в терем, а я с этими тремя потолкую.
— Ах, ты! — ощерились кикиморы. — Противный богатырь!
Что может сделать нечисть болотная против богатыря Красноградского? Не так уж и много. Вот и сестры — кикиморы ничего путного не придумали и кинулись наутек. Зря они, горемычные, тронули сваху богатырскую. Теперь все болото ихнее будет разгромлено.
Пока Вострогор на болоте с кикиморами разбирался, Красислав с красной девицей на руках уже подходил к крыльцу парадному. Еле успел подхватить девушку, когда та в обморок падать удумала… Входная дверь была открыта, и богатырь вошел в сени. А там уж товарищи места себе не находят.
— Нашли! — произнес Красислав, и все обернулись. — Нашли Аленушку!
— А Светозар? — пробасил Любозар. — Светика нашли?
— Нет…
— Я дома, мужики! — на пороге показался Светозар. — А что случилось?
— Ну, слава богу! — выдохнул Красислав, поворачиваясь к нему. — Где ты пропадал?
— Н-на рыбалке, — запнулся богатырь, увидев безжизненное тело девушки на руках товарища. — А что с Аленушкой?
У мужчины сердце упало в пятки. Что случилось с Аленой? Почему она без сознания? Какая бледная… Он так сильно перепугался, что руки затряслись от волнения, да и внутри его всего буквально трясло. Как…когда это случилось?
— Рыбачить пошла на речку, — хмыкнул только что вошедший Вострогор. — Кстати, поймала двух карпов и одного окуня, — он потряс ведром с рыбой.
За ним пошла, что ли? Эх, надо было ему все предвидеть! Знал бы — ни за что не ушел бы сегодня утром. Стоял бы под дверью ее комнаты всю ночь и сторожил.
— И наткнулась на трех кикимор, — вставил Красислав. — Мы как раз вовремя успели.
Кикиморы! На ихней-то речке! Как они там вообще оказались?
— Дурни! — неожиданно появился Тимофей. — Сначала уложите Аленку на кровать, а потом лясы точите! Светозар, забери ее у Красислава и шагай за мной.
Дрожащими руками Светозар взял на руки девушку: такая хрупкая и беззащитная, она казалась совсем невесомой. Эгоист. Знал же, что обидел, но так и не попросил прощения. Судя по всему, заговорили кикиморы Аленушку. Он даже догадывается о ком шла речь. О нем. Он замер, стоя на лестнице и не отрываясь, смотрел на бледное лицо такой родной Аленушки…
— Светозар, ну где ты там? — отвлек его от мрачных мыслей Тимофей, который уже топтался в дверях ее спальни. — Почему ты еще на лестнице? Торопись же!
В голову мужчины пришла следующая мысль. А вдруг она не очнется? Что тогда делать? Что сейчас делать?
— Клади на спину на постель и послушай дыхание, — подсказал кот, как только богатырь появился в дверях. — И закрой за собой дверь.
Светозар осторожно положил девушку на кровать и наклонился к самому ее лицу. Дышит: тихо, размеренно. Хорошо. Как будто камень с души упал. Что там еще говорил кот? Закрыть дверь. Мужчина быстро выпрямился и захлопнул ее.
— Дышит, — тихо произнес он, обращаясь к Тимофею.
— Прекрасно, — выдохнул рыжий. — Теперь остается только ждать, пока наша Аленушка сама очнется. Кикиморы сумели спутать некоторые мысли в ее голове, а одна из них даже сумела наладить зрительный контакт, который был неожиданно прерван при появлении Красислава с Вострогором. Как следствие этого, обморок.
Проснется — хорошо. И он пробудет с ней, сколько нужно. А потом попросит прощения.
— Светозарушка, — Тимофей уселся на сундук подле кровати, — уложи-ка ты Аленку в кровать под одеяло. Сарафан с нее сними — его, небось, стирать пора.
Богатырь послушно принялся исполнять указания кота. Он усадил ее и, поддерживая за талию одной рукой, откинул одеяло. Очень неудобно было снимать сарафан, но Светозар справился. Под ним была длинная просторная рубаха, которая немного скрывала изящные изгибы девичьего тела. Но мужчине было не до этого. Необходимо дать ей тепло и покой на время продолжительного обморочного сна.
Светик уложил Аленушку под одеяло, а сам притащил другой сундук из соседней комнаты и сел рядом. Кошак — ученый давно уже заснул и лежал на широкой крышке Алениного сундука, периодически подергивая во сне пушистыми ушами. Мужчина взял лежащую поверх одеяла хрупкую девичью ручку и нежно поцеловал ее. Потом переплел их пальцы и положил на краешек постели вторую руку. Голова сама от усталости клонилась вниз. Не выпуская руки Аленушки, Светозар опустил голову на изгиб второй руки и тут же заснул, крепко сжимая в другой ладони прохладные пальцы девушки.
Я просыпалась медленно. Такая усталость вдруг накатила! Голова чугунная. Что со мной произошло? Воспоминания возвращались неохотно. Так, помню, как я вчера на рыбалку пошла и даже что-то поймала. Потом мне встретились кикиморы, а дальше — ничего, белый лист.
Открыв глаза, уставилась в деревянный потолок. Попыталась подняться, но почувствовала, что одна моя рука прижата к кровати. Повернув голову, увидела Светозара. Его голова покоилась на сгибе руки, а второй он сжимал мою ладонь. Сердце предательски сжалось, напоминая о том, что именно этот богатырь прочно поселился у меня в душе. Я попыталась высвободить руку, но видимо сделала это не очень осторожно, потому что Светозар тут же проснулся и, сжав мою руку сильнее, выпрямился. Глаза у него были красные, что четко говорило — сон был не из приятных и отнюдь не являлся лечебным для организма. Перевела взгляд на окно и ахнула. Утро — часов семь, не больше… Это сколько же я провалялась в отключке?