Тридцать одна сказка обо всём на свете
Шрифт:
Торопятся, бегают туда-сюда, не дают огню с поляны на лес перекинуться, прямо на подступах пламя тушат. А хомяк еле-еле до норы добрался, забился в неё и сидит носа не кажет, испугался до ужаса. Но звери общими усилиями с пожаром всё же справились; капелька по капельке, глоток по глотку, затушили пламя, лишь недогоревшие сучки на земле дымятся. Вот их ещё бы надо водой окропить, а бедные звери уже устали, запыхались. Один только медведь раз двадцать за водой сбегал, а что уж говорить о быстроногих зайцах и косулях, они вообще раз по сто сносились, вымотались все.
И тут на помощь обитателям леса пришла сама природа. Нежданно-негаданно
– А ну выходи оттуда хомяк!… Есть разговор!… Теперь мы все к тебе пришли!… Деваться тебе некуда,… всех не загрызёшь!… Выходи,… надо бы обсудить твоё поведение!… – прикрикнул он, да как притопнет своей тяжеленной лапой. У хомяка в норе аж чуть обвал не случился. Так что пришлось ему выбираться наружу. Вылез бедняга, и грустно так говорит.
– Э-хе-хе,… ну и что же вы мне сказать можете?… Начнёте ругать меня?… мол, я такой-рассякой за порядком не следил и пожар допустил?… Так я это уже и сам понял,… хорошо ещё, что вы вовремя примчались, потушили огонь,… иначе бы здесь всё дотла выгорело,… и я бы уже точно в своей норе задохнулся,… никакой ливень не помог бы,… ушло бы пламя в лес и спалило его!… Вы уж простите меня,… осознал я всё,… не судите строго, помилуйте… – стоит хомяк, кается, голову повесил, жалко на него смотреть, шкурка у него вся опалённая, чёрная, да ещё и после грозы мокрая, грязная. Печальное зрелище.
Ну и, разумеется, звери пожалели бедолагу хомяка, ведь он и так настрадался от своих пороков; жадности, лени, заносчивости и неряшливости, не стали его строго наказывать, лишь медведь чуток пожурил, слегка ругнулся, да и хорош. Ну а затем все принялись праздновать победу над огнём. Радовались, смеялись, веселились, да обсуждали, как они все вместе ловко с бедой справились. На том всё и завершилось.
Хомяк же после этого случая сильно изменился, стал прилежным и добрым соседом для всех зверей. На поляне навёл порядок, разгрёб и убрал весь обгорелый мусор, а оставшиеся кусты ягоды взял под опеку, начал за ними усердно ухаживать, и те до наступления осени дали ещё один урожай. И вот уже его, этот урожай, хомяк раздал всем обитателям леса, нисколько не жалел и был особенно щедр. Ну а дальше всё так и пошло, ладно и складно.
Вот какую интересную и поучительную историю рассказал мне мой знакомый зайчишка. И знаете, что я подумал, а ведь и в нашем человеческом обществе встречаются люди своим поведением сильно напоминающие того хомяка; такие же алчные, злобные, неряшливые, ворчливые и вечно чем-то недовольные эгоисты. Притом живут они рядом с нами, в городе, совсем близко, в тех же домах, подъездах, квартирах. И тут нет ничего удивительного, ведь наш город очень похож на лес, только создан он не из древесины, а из кирпича, стекла и бетона.
Вот и выходит, что порочными качествами в этом бетонном лесу может обладать любой житель; хоть ваш сосед, коллега по работе, или просто какой-нибудь
Конец
Сказка о мистических событиях происшедших с неким Феофаном, ханжам и нервным лучше не читать
1
Всё, что изложено далее, произошло во второй половине XIX века, в уездном городке N-ске, который затерялся на западных рубежах Малороссии, хотя вполне возможно, что и гораздо ближе к её северной окраине. Сейчас уже мало кто помнит, где точно находился тот городок, но то, что описываемые ниже события случились именно в нём – сомнению не подлежит. Впрочем, в те далёкие времена все уездные городки походили друг на друга, как две капли сливовой наливки, кою в тех же городках по осени и заготавливали в немереных количествах. И даже делалась та наливка из одного и того же сорта слив.
Так что, отведав такого напитка в одном городке, можно было смело утверждать, что в другом он будет точно таким же. Притом и трактирщики, и трактиры, где подавали сию наливку, были также неразличимы. Ну а что касаемо прочего городского устройства, так и тут всё было одинаково; всё та же одна церквушка с погостом, одна городская управа с городничим-мздоимцем, одна богадельня или больница на сотню, а то и меньше обывательских дворов, вот, пожалуй, и всё устройство.
Правда в некоторых городках имелись ещё и усадьбы с весьма зажиточными горожанами. И лишь это, за редким исключением, являлось основным отличием. Точно такая же усадьба имелась и в городке N-ске. А владельцем её был некто Муромцев Нифонт Игнатьевич, возраста лет пятидесяти, внешне импозантен, раскован, и для той местности, весьма состоятельный Коммерсант Наивысшей Квалификации. И тут сразу надо отметить, что сим хвалебным эпитетом, это он так сам себя называл.
– Я вам не какой-нибудь там купец, либо ярмарочный торговец!… Ни бакалейщик-лавочник, или негоциант-разъездник!… Я коммерсант с большой буквы, притом со связями в высшем обществе!… Да коли мне надо будет, я на любого здешнего чиновника в самой столице управу найду!… Там меня знают!… Я в таких кабинетах знакомство водил, что нашему городничему и не снилось!… Всех здешних в бараний рог согну!… – обыкновенно отведав сливовой наливки не раз кичился Нифонт своими связями в кругах верховной власти.
Бывало так разойдётся, что начинает поминать самого царя-батюшку, мол, он по случаю был у него во дворце на аудиенции и даже сам лично припадал к державной руке; не рукопожатно конечно, но всё же прикасался. В общем, по хмельной лавочке любил Нифонт козырнуть столичными знакомствами. И ведь что интересно, все его рассказы подшофе были чистой правдой. Он действительно как-то однажды на спор с одним важным чиновником из госканцелярии попал в царский дворец, и определённо виделся с государем. При этом были многие свидетели, что присутствовали в тот день на аудиенции.