Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Ты просил ее встретиться с тобой в «Дырявом котле»? — спросил Драко.
— Нет, я не д'елал этого, — покачал головой Крум.
— Я видел Эрмиону прошлой ночью, — вступил Рон. — Она сказала, что улетает с тобой в Болгарию. Она улетела на метле вместе с тобой — правда, там было темно, но тот, кто сидел на метле, был очень похож на тебя…
Виктор был явно встревожен:
— Я не знаю, где она… Я не вид'ел Эр-ми-онин-ну… я не помню, чтобы мы встречались…
— Хорошо, — прервал его Гарри. — Тогда, если ты не можешь ответить на наши вопросы, я хотел бы узнать, где ты был прошлой
Виктор открыл рот, потом снова закрыл его. Он перевел взгляд с Гарри на Драко, затем на Рона. Все трое пристально смотрели на него.
— Я не помню, — наконец сказал он.
— Не помнишь? — эхом откликнулся Рон.
— Нет, — Крум выглядел ужасно несчастным, — вчера утром я тренировался. Потом вернулся сюда. Думаю, что я уснул, потому что когда проснулся с'егодня утром, я нич'его не помнил из того, что было вч'ера. Может, я слишком устал… или приболел…
— То есть ты хочешь сказать, что ничего не помнишь о вчерашнем вечере и ночи? — недоверчиво спросил Гарри.
— Именно так.
— И был тот день, и произнесены были робкие извинения, — вмешался Драко, вещая нараспев, — и стояли мы вокруг и внимали благоговейно…
— Но это правда! — взволнованно вскричал Крум. — Я нич'его не помню о вч'ерашнем дне! И когда я проснулся с'егодня утром, то сам очень забеспокоился, потому что… — он внезапно замолк.
— Так почему же? — настороженно прищурился Гарри.
Выражение лица Крума стало еще более несчастным. Очевидно, внутри него происходила какая-то борьба. Наконец он вздохнул и сказал, превозмогая себя:
— Я полагал, что я должен… я полагал, что лучше…
— Что?! — вскричал Гарри, уже доведенный до отчаянного бешенства.
— Встав утром, я увид'ел это… — Крум закатал рукав, показывая свою руку.
Предплечья Крума были покрыты глубокими царапинами, а левое запястье опоясывали пять глубоких красных вмятин чуть закругленной формы. Гарри знал, что это такое — отпечатки ногтей. Это следы, оставленные тем, кто вцепился в Крума, пытаясь оторвать его руки от себя?.. Гарри внезапно представил себе, как Эрмиона пытается оттолкнуть от себя руку Крума, зажимающую ей рот… Его замутило.
Но первым отреагировал Драко. Рон и Гарри и моргнуть не успели, как он выхватил свою волшебную палочку и наставил ее на Крума.
— Я вс'е вам сказал, — в отчаянии твердил Крум, протягивая к ним свои израненные руки. — Я нич'его не могу вспомнить…
— Вот мы сейчас и проверим, — конец палочки Драко смотрел Круму в грудь. — Веритас!
***********
Пробуждение было подобно медленному подъему из темной мутной воды. Не вставая, Эрмиона еще несколько минут блуждала в этом зыбком мире между сном и явью. Какие-то смутные образы проносились перед глазами — столб черного дыма, прогалина между темными, мокрыми от дождя деревьями, поезд… Лица, которые Эрмиона не знала. Затем лицо Гарри — тревожное и измученное. Но почему?
Эрмиона открыла глаза. Ей потребовалось время, чтобы мир вокруг обрел резкость. Она рывком села и изумленно огляделась. Она лежала на полу маленькой — не больше, чем ее комнатка в Норе, если не считать того, что в доме Висли не имелось помещений с пятиметровыми потолками — круглой комнаты. Стены были сложены
Чувство потерянности и беззащитности, — такое сильное, какого она никогда еще не испытывала, — захлестнуло и переполнило ее. Это место было не просто незнакомо… оно пугало… оно так не походило на то, где Эрмиона ожидала проснуться — на ее безопасную комнату в Норе… Эрмиона отчаянно, как только могла, напрягла сознание, пытаясь сообразить, где она находится. Последнее, что она помнила — это поход в «Дырявый котел» с Джинни… там она встретилась с Крумом… они пошли в дальнюю комнату, а потом…
Раздался грохот. У Эрмионы зашлось сердце: она подняла глаза и увидела, что дверная ручка начала поворачиваться. Она попыталась встать, но не смогла — так дрожали ноги. Помогая себе локтями, она отползла назад, подальше от двери.
Тяжелая дверь медленно открылась, и в комнату шагнул высокий человек, закутанный в плащ. Лицо скрывал капюшон. Мужчина, — если это был мужчина, — был одет в подметавшую пол мантию из толстого зеленого бархата, отороченную серебром у горла, руки прятались в черных атласных перчатках.
Эрмиона открыла рот, пытаясь спросить, где она и как сюда попала, но горло перехватило спазмом, и она не смогла издать ни звука. Человек неторопливо поднял руки и откинул капюшон.
И тогда Эрмиона пронзительно закричала.
Глава 3. Ощущая мрак
— Большелапый, — мягко произнёс Лупин, глядя на догорающий огонь за каминной решёткой. — Ты там? Ты меня слышишь?
Он сидел за рабочим столом в полумраке своего кабинета, держа в руке пустой бокал для вина. Рем не пил — он вообще почти не пил, тем более в одиночку, — но ему нравилось ощущать бокал в руке, смотреть сквозь него, наблюдая за сиянием луны: серебристый диск охватывался ореолом, будто языками пламени. Нравилось смотреть, как льющийся через окно лунный свет играет искорками на ободке… Он поставил бокал, потянулся и взял со стола пресс-папье, которое Сириус подарил ему в прошлом году. Это был прозрачный стеклянный шар, внутри которого шёл снег и виднелась крошечная фигурка прекрасной рыжей нимфы. Сейчас нимфа сидела на скале и наигрывала мелодию на гобое. (Поскольку шар был магическим, его не нужно было встряхивать — снег и так шёл непрерывно.) Нимфа напоминала Лупину Лили, хотя он никогда не сказал бы об этом Сириусу.
Нимфа отложила гобой и посмотрела на него.
— Иди спать, Рем, — посоветовала она, — уже поздно.
— Я жду Большелапого, — тихо ответил Лупин. — Мы собирались побеседовать… — Он вернул пресс-папье на стол и перешёл к умирающему огню. Сел, прильнув спиной к кирпичам камина, и стал ждать. — Сириус Блэк, — прошептал он, — где же ты?
— Я здесь, — прозвучал голос у его локтя.
Лупин открыл глаза, оглянулся, увидел голову и плечи Сириуса в камине и улыбнулся.