Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном томе
Шрифт:
Так, значит, было суждено, что Гарри Грант и его два товарища будут спасены, что Мэри Грант будет обвенчана с Джоном Манглсом в старинном соборе св. Мунго; суждено, что Роберт станет таким же бравым моряком, как Гарри Грант и Джон Манглс, а также и то, что он будет работать вместе с ними, при помощи Гленарвана, над осуществлением проекта капитана Гранта. Но было ли суждено Паганелю умереть холостяком? По-видимому, нет.
Действительно, наш ученый после всех своих героических подвигов не мог не стать знаменитым. Рассеянность его производила фурор в светском обществе Шотландии. Географа
Тогда-то одна милейшая тридцатилетняя девица, не кто иная, как двоюродная сестра майора Мак-Наббса, особа несколько эксцентричная, но добрая и еще прелестная, влюбилась в чудака-географа и предложила ему руку и сердце. В руке этой был миллион, но это обходили молчанием.
Паганель далеко не был равнодушен к нежным чувствам, питаемым к нему мисс Арабеллой, однако высказаться он не решался.
Посредником между этими двумя сердцами, созданными друг для друга, явился майор. Он даже сказал Паганелю, что женитьба — это та «последняя рассеянность», которую географ мог бы себе еще позволить.
Но странно! Паганель в замешательстве никак не мог вымолвить решительного слова.
— Разве мисс Арабелла вам не нравится? — не раз спрашивал Мак-Наббс.
— Что вы, майор! Она очаровательна, — восклицал Паганель, — даже слишком очаровательна! И, признаться, я рад был бы, если б этого очарования в мисс Арабелле было поменьше. Мне бы хотелось найти в ней хоть один недостаток!
— Успокойтесь, — отвечал майор, — недостатки найдутся, и не один. У самой безупречной женщины есть свои недостатки. Итак, Паганель, это дело решенное?
— Не смею, — отвечал Паганель.
— Но скажите же, мой ученый друг, почему вы колеблетесь?
— Я недостоин мисс Арабеллы, — отвечал неизменно географ.
Так на этом он и стоял.
Наконец однажды настойчивый майор так прижал географа, что тот, правда под большим секретом, поведал ему нечто, что было бы очень на руку полиции, если бы ей когда-нибудь понадобились приметы нашего ученого.
— Вот что! — восклицал майор.
— Да, это так, — подтвердил Паганель.
— Но какое же это может иметь значение, мой достойный друг?
— Вы так думаете?
— Наоборот, благодаря этому вы еще более необычны. Это является добавлением к вашим личным достоинствам. Это делает вас единственным в своем роде человеком, а о таком именно муже и мечтала всегда Арабелла.
Сказав это, майор с невозмутимо серьезным видом вышел, оставив Паганеля в мучительной тревоге.
Между Мак-Наббсом и Арабеллой произошел короткий разговор.
Через две недели в Малькольмском замке с большой помпой праздновалась свадьба Жака Паганеля и мисс Арабеллы. Жених был великолепен, но все же застегнут на все пуговицы, невеста — восхитительна.
И тайна Паганеля так и осталась бы навсегда погребенной, если б майор не поделился этой тайной с Гленарваном, а тот не рассказал бы о ней Элен, а Элен, в свою очередь, не шепнула бы об этом миссис Мангле. Одним словом, тайна дошла до миссис Олбинет, а тут уж стала общим достоянием.
Паганель во время своего трехдневного пребывания у маори был татуирован — татуирован от ног до самых плеч. На груди у него была изображена геральдическая птица киви, раскинувшая крылья и впившаяся клювом в его сердце.
Это — и только это — приключение Паганеля причинило ему большое горе. Он никогда не простил новозеландцам своей татуировки. Она же была причиной того, что он, несмотря на многочисленные приглашения, так и не вернулся в родную Францию, хотя очень жалел об этом. Ученый боялся, как бы Географическое общество в лице своего свежетатуированного ученого секретаря не подверглось насмешкам карикатуристов и газетных острословов.
Возвращение капитана Гранта на родину было отпраздновано шотландцами как событие общенародного значения, и Гарри Грант стал самым популярным человеком во всей древней Каледонии. Сын его Роберт сделался таким же моряком, как и он, как капитан Джон Манглс, и под покровительством Гленарвана работает над осуществлением отцовского проекта по созданию шотландской колонии на островах Тихого океана.
Двадцать тысяч лье под водой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
ПЛАВАЮЩИЙ РИФ
1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков. Купцы, судовладельцы, капитаны судов, шкиперы как в Европе, так и в Америке, моряки военного флота всех стран, даже правительства различных государств Старого и Нового Света были озабочены событием, не поддающимся объяснению.
Дело в том, что с некоторого времени многие корабли стали встречать в море какой-то длинный, фосфоресцирующий, веретенообразный предмет, далеко превосходивший кита как размерами, так и быстротой передвижения.
Записи, сделанные в бортовых журналах разных судов, удивительно схожи в описании внешнего вида загадочного существа или предмета, неслыханной скорости и силы его движений, а также особенностей его поведения. Если это было китообразное, то, судя по описаниям, оно превосходило величиной всех доныне известных в науке представителей этого отряда. Ни Кювье, ни Ласепед, ни Дюмериль, ни Катрфаж не поверили бы в существование такого феномена, не увидев его собственными глазами, вернее, глазами ученых.
Оставляя без внимания чересчур осторожные оценки, по которым в пресловутом существе было не более двухсот футов длины, отвергая явные преувеличения, по которым оно рисовалось каким-то гигантом – в ширину одна миля, в длину три мили! – все же надо было допустить, придерживаясь золотой середины, что диковинный зверь, если только он существует, в значительной степени превосходит размеры, установленные современными зоологами.
По свойственной человеку склонности верить во всякие чудеса легко понять, как взволновало умы это необычное явление. Некоторые пытались было отнести всю эту историю в область пустых слухов, но напрасно! Животное все же существовало; этот факт не подлежал ни малейшему сомнению.