Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном томе
Шрифт:
Сайрес Смит то и дело посматривал на часы, чтоб успеть подготовиться к наблюдению, которое полагалось произвести ровно в полдень.
Вся эта полоса берега была дикой, голой, бесплодной вплоть до того скалистого мыса, который замыкал бухту Соединения и был назван Южной челюстью. Кругом виднелись только пески, раковины да каменные глыбы. На этот унылый берег прилетали морские птицы — бакланы, ширококрылые альбатросы и дикие утки, вполне заслуженно вызывавшие у Пенкрофа охотничье волнение. Он пустил было в них стрелу, но попытка осталась напрасной — утки не садились на землю, их можно было подстрелить лишь на лету. И тогда моряк еще раз сказал Сайресу
— Сами видите, мистер Сайрес, как нам нужны ружья. Хоть бы парочку, хоть одно ружье! А то что у нас за снаряжение…
— Конечно, хорошо бы иметь ружья, Пенкроф, — ответил ему журналист, — но тут уж все зависит от вас! Достаньте сталь для ствола, сталь для казенной части, селитры, древесного угля и серы — для пороха, ртути и азотной кислоты — для запала и, наконец, свинца для пуль и дроби, и Сайрес сделает вам первоклассное ружье.
— Да, да, — подтвердил инженер. — И все эти материалы, несомненно, найдутся на острове, но изготовить огнестрельное оружие — дело сложное, тут нужны хорошие инструменты и приборы большой точности. Но ничего, потом посмотрим…
— Эх, зачем мы выбросили за борт оружие, которое лежало в гондоле, и все наши инструменты, и даже перочинные ножи! — воскликнул Пенкроф.
— Да ведь если б их не утопили, шар нас самих утопил бы в океане, — возразил Герберт.
— Пожалуй, правильно ты говоришь, голубчик, — согласился моряк и тут же добавил: — Хотел бы я видеть физиономию Джонатана Форстера и его приятелей! Пришли утречком на площадь, а там пусто — улетел шар!
— Вот уж нисколько меня не беспокоят переживания этих господ! — сказал журналист.
— А кому пришла в голову мысль воспользоваться для бегства их шаром? Мне! — с гордым видом заявил моряк.
— Да, прекрасная мысль вам пришла, Пенкроф, — смеясь, заметил Гедеон Спилет. — Благодаря ей мы и оказались на необитаемом острове!
— По-моему, лучше быть на необитаемом острове, чем в руках мятежников! — заявил Пенкроф. — А с тех пор как мистер Сайрес опять с нами, я нисколько не жалею, что мы очутились здесь.
— И я тоже, честное слово! — отозвался журналист. — Да и чего нам тут не хватает? Все есть.
— А может, наоборот? Ровно ничего нет, — проговорил Пенкроф, расхохотавшись, и повел своими широкими плечами. — Ну, не беда, рано или поздно, а уж мы придумаем, как нам отсюда выбраться.
— И, быть может, скорее, чем вы полагаете, друзья мои, — сказал инженер, — если только остров Линкольна не слишком далеко отстоит от какого-нибудь обитаемого архипелага или материка. Через час мы будем это знать. У меня нет карты Тихого океана, но я очень ясно представляю себе его южную часть. По широте, которую мы с вами сегодня установили, остров Линкольна, несомненно, должен быть расположен на параллели, пересекающей на западе Новую Зеландию, а на востоке — Чили. Но между двумя этими пределами расстояние не меньше шести тысяч миль. Теперь нам надо установить, в какой же точке этой обширной полосы океана находится наш остров, и мы это сейчас установим, надеюсь, с достаточной точностью, когда определим географическую долготу острова.
— Мне кажется, на той же широте ближе всего к нам лежит архипелаг Туамоту. Верно? — спросил Герберт.
— Да, — подтвердил инженер, — но и до него все-таки тысяча двести миль.
— А там что? — спросил Наб, с напряженным вниманием слушавший этот разговор, и указал рукой на юг.
— Там ничего нет, пусто, — ответил Пенкроф.
— В самом деле пусто, — подтвердил инженер.
— Так что ж, Сайрес, — спросил журналист, — как нам быть, если окажется, что от острова Линкольна до Новой Зеландии или до берегов Чили всего двести или триста миль?
— Тогда мы не станем строить себе дом, а построим корабль, и капитан Пенкроф поведет наше судно…
— А что ж, мистер Сайрес, — воскликнул моряк, — готов… Могу и за капитана сойти, если только вы сумеете построить такое суденышко, чтоб оно держалось на волнах!
— Построим, если понадобится, — сказал Сайрес Смит.
Пока эти люди, поистине не знавшие сомнений, вели меж собой такой разговор, приближался час, когда следовало произвести задуманное наблюдение. Но как же Сайрес Смит осуществит его? Как он, не имея ни одного прибора, уловит момент прохождения солнца через меридиан острова? Герберт не мог этого понять.
Наблюдатели находились уже в шести милях от Трущоб — около тех дюн, где был найден Сайрес Смит после его загадочного спасения. Тут сделали привал и занялись приготовлениями к обеду, так как было уже половина двенадцатого. Захватив кувшин, принесенный Набом, Герберт побежал за водой к ручью, журчавшему неподалеку.
Тем временем Сайрес Смит все приготовил для своих астрономических наблюдений. Он выбрал на берегу совершенно ровное место, которое море во время отлива превосходно выровняло и отшлифовало. Мелкий песок, покрывавший его, лежал слоем гладким, как зеркало. Впрочем, не имело особого значения, горизонтальная ли эта поверхность, так же, как не стоило добиваться того, чтобы палочка длиною в шесть футов, которую инженер воткнул в песок, была к ней строго перпендикулярна. Напротив, он наклонил ее к югу, то есть в сторону, противоположную солнцу, ибо не надо забывать, что для колонистов острова Линкольна в силу того, что он находился в Южном полушарии, видимое свое полуденное движение сияющее светило совершало, поднимаясь над северной, а не над южной стороной горизонта.
И тогда Герберт понял, каким образом инженер хочет установить кульминационную точку восхождения солнца, то есть прохождение его через меридиан острова, — иными словами, определить полдень для данного места. Сайрес Смит хотел это сделать, воспользовавшись тенью, отбрасываемой на песок воткнутой палочкой, — способ этот и без астрономических инструментов мог дать ему с достаточным приближением искомый результат.
В самом деле, тот момент, когда длина тени окажется наименьшей, явится полднем. Достаточно будет следить за концом этой тени, чтобы уловить, как она после постепенного своего укорачивания вновь начнет удлиняться. Наклонив палочку в сторону, противоположную солнцу, Сайрес Смит тем самым удлинил отбрасываемую тень, а от этого легче было следить за ее изменениями. Ведь чем длиннее стрелка, движущаяся по циферблату, тем легче заметить перемещение ее кончика. Тень от палочки была подобием стрелки, двигавшейся по кругу.
Решив, что уже пора начать наблюдение, Сайрес Смит опустился на колени и, втыкая в песок маленькие деревянные колышки, стал отмечать последовательное сокращение тени, отбрасываемой палочкой. Товарищи исследователя, низко наклонившись, сосредоточенно наблюдали за его действиями.
Журналист держал в руке хронометр, готовясь отметить минуту и секунду, в которую тень достигнет наименьшей своей длины. Так как Сайрес Смит производил свое наблюдение шестнадцатого апреля, то есть в тот день, когда истинное время и среднее время совпадают, то час, отмеченный Гедеоном Спилетом, был бы истинным временем для Вашингтона, что облегчало бы выкладки.