Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
— Вытри лицо.
Сердце Стаи посмотрел на собственные руки. На них был жир. Он втирал этот жир в какие-то ленты. Я принюхался и облизал губы:
— Есть хочу.
— Сядь и закончи работу. Тогда мы поедим.
Я попытался понять, чего он хочет от меня. Он показал рукой на стол, и я вспомнил. Много кожаных лент на моем конце стола. Я вернулся и сел на твердый стул.
— Я хочу есть сейчас, — объяснил я.
Сердце Стаи посмотрел на меня, и это был не взгляд, а оскал, хоть он и не показал зубов. Сердце Стаи умеет скалиться глазами. Я вздохнул. Жир у него на руках пах очень хорошо. Я сглотнул, потом
— Вот, — сказал он, коснувшись кожи передо мной. — Ты чинил это здесь.
Он стоял надо мной, пока я не взял кожу. Я нагнулся и понюхал ее, а он ударил меня по плечу.
— Не делай этого!
Мои губы приподнялись, но я не оскалился. Если на него скалиться, он делается очень-очень сердитым. Некоторое время я держал ленты. Потом получилось так, как будто мои руки вспомнили что-то, чего уже не помнил мой разум. Я смотрел, как мои пальцы работают с кожей. Когда дело было сделано, я поднял сбрую и сильно потянул, чтобы показать, что она выдержит, даже если лошадь откинет голову.
— Но здесь нет лошади, — вспомнил я. — Лошадей больше нет.
Брат!
Я иду.
Я встал со стула и пошел к двери.
— Вернись и сядь, — велел Сердце Стаи.
Ночной Волк ждет, сказал я ему.
Потом я подумал, что он не может меня слышать. То есть он смог бы, если бы попробовал, но он не хотел пробовать. Я знал, что, если я снова заговорю с ним так, он толкнет меня. Он не разрешает мне общаться таким образом с Ночным Волком. Он даже толкает Ночного Волка, если тот слишком много разговаривает со мной. Это кажется очень странным.
— Ночной Волк ждет, — сказал я вслух.
— Я знаю.
— Сейчас хорошее время для охоты.
— И еще лучшее время, чтобы оставаться здесь. У меня есть для тебя еда.
— Мы с Ночным Волком можем найти свежее мясо.
Я проглотил слюну, подумав об этом. Разорванный кролик, еще теплое, дымящееся зимней ночью мясо — вот чего я хотел.
— Ночному Волку придется охотиться одному этой ночью, — сказал Сердце Стаи.
Он подошел к окну и чуть-чуть приоткрыл ставни. Холодный воздух ворвался внутрь. Я чуял Ночного Волка, а еще дальше — снежную кошку. Ночной Волк заскулил.
— Уходи! — приказал ему Сердце Стаи. — Уходи сейчас же, иди охотиться. У меня здесь не хватит еды для тебя.
Ночной Волк скрылся в тень, подальше от света, который падал из окна. Но он не отошел далеко. Он ждал меня, но я знал, что он не станет ждать долго. Как и я, он был голоден.
Сердце Стаи подошел к огню, от которого в комнате было слишком жарко. Там стоял котел, и Сердце Стаи отодвинул его от огня и снял крышку. Оттуда вырвался пар, а вместе с ним запахи. Зерно и корни, и немного мяса, совсем вываренного. Но я был так голоден, что принюхался и начал скулить. Сердце Стаи снова оскалился, поэтому я вернулся на твердый стул, сел и стал ждать.
Ожидание заняло очень много времени. Сначала он убрал со стола всю кожу и повесил ее на крюк. Потом унес горшок с жиром и принес горячий котелок. Затем поставил две миски и две чашки и наполнил чашки водой. Он положил на стол нож и две ложки. После этого достал из буфета хлеб и маленький горшок с джемом. Он поставил передо мной миску с рагу, но я знал, что прикасаться к еде нельзя. Я не должен есть, пока он не отрежет кусок хлеба и не даст мне. Держать хлеб можно, но откусить от него нельзя, пока Сердце Стаи тоже не усядется за стол со своим хлебом и рагу.
— Возьми ложку, — напомнил он мне.
Потом он медленно опустился на стул, прямо напротив меня.
Я держал ложку и хлеб и ждал, ждал, ждал, не отводя от него глаз, но не мог удержаться, чтобы не шевелить ртом. Это рассердило его. Я тут же закрыл рот. Наконец он сказал:
— Теперь поедим.
Но ожидание на этом не закончилось. Мне было позволено откусить один раз. Это надо было разжевать и проглотить, прежде чем я возьму еще, а иначе Сердце Стаи ударил бы меня, и я мог подцепить ровно столько рагу, сколько помещалось в ложке. Я поднял чашку и попил из нее. Он улыбнулся мне:
— Хорошо, Фитц. Хороший мальчик.
Я улыбнулся в ответ, но потом откусил слишком большой кусок хлеба, и Сердце Стаи нахмурился. Я старался жевать медленно, но был очень голоден, а еда стояла прямо передо мной, и я не понимал, почему он не может позволить мне просто быстро проглотить ее. Я ел очень долго. Он нарочно сделал рагу очень горячим, чтобы я обжег рот, если возьму слишком много. Некоторое время я думал об этом. Потом сказал:
— Ты нарочно сделал еду слишком горячей. Чтобы я обжегся, если буду есть ее быстро.
Он снова медленно улыбнулся и кивнул мне. Я все равно закончил есть раньше его. Я должен был сидеть на твердом стуле, пока он не доест.
— Что ж, Фитц… — произнес он наконец. — Неплохой денек выдался, а, мальчик?
Я смотрел на него.
— Скажи что-нибудь в ответ, — велел он.
— Что? — спросил я.
— Что угодно.
— Что угодно.
Он сердито посмотрел на меня, и мне захотелось оскалиться, потому что я сделал то, что он велел. Через некоторое время он встал, достал бутылку, потом налил что-то в свою чашку и протянул ее мне.
— Хочешь немного?
Я отпрянул. Даже запах этого напитка жег мои ноздри.
— Ты так и не ответил, — напомнил он.
— Нет. Это плохая вода.
— Нет. Это плохой бренди. Черносмородиновый бренди, очень дешевый. Я терпеть его не мог, а ты любил.
Я фыркнул:
— Мы никогда не любили его.
Он поставил бутылку и чашку на стол, встал, пошел к окну и снова открыл его.
— Иди охотиться, я сказал!
Я почувствовал, как Ночной Волк подпрыгнул и убежал. Ночной Волк боится Сердца Стаи, так же как и я. Один раз я напал на Сердце Стаи. Я долго болел, но потом поправился и хотел пойти на охоту, а он не пускал меня. Он стоял перед дверью, и я прыгнул на него. Удар его кулака сбил меня с ног. Он не сильнее меня, но злее и умнее. И знает много способов, как заставить подчиниться себе, и большинство из них болезненные. Я лежал на спине, а мое горло было открыто его зубам долгое, долгое время. Каждый раз, когда я шевелился, он бил меня. Ночной Волк рычал снаружи, но не слишком близко к двери и не пытался проникнуть внутрь. Когда я заскулил, прося пощады, Сердце Стаи ударил меня снова.