Тринадцатая дочь
Шрифт:
Болота в наших местах не редкость, но вот, чтобы посреди болота мужик, как камышинка на палочке рос, мне такого встречать не доводилось.
Я так быстро улепётывала, что парни меня еле отловили. Пров меня подмышки подхватил, и посадил перед собой.
– Там… Там человек живой на камышине растёт. Может ему помочь как-то надо? Вы же волшебники, хоть и незаконченные.
– Не надо ему помогать, – спокойно отвечает мне Пров, – этот красавчик здесь уже третий год висит, комаров кормит.
– И помочь никак нельзя?
– Незачем ему помогать. Наказание ему такое выпало. Он мать родную в этом болоте утопил, вот маги на него и разгневались. Пять лет ему тут висеть, пока не раскается полностью.
– А зачем он так, с матерью-то?
– Надоела она ему. Старая стала, неловкая. Целую бутыль браги опрокинула. Вот он и решил, что зажилась старуха на свете.
– Вот навье отродье! Пусть и дальше висит, у него это хорошо получается. Только давайте поскорее уедем отсюда.
– Да если бы ты быстрее Ипата не бегала, да ещё в другую сторону, мы бы уже через пару-тройку дней город бы увидели.
– У тебя, Неугода Богдановна замечательные способности, ты не подумывала о том, чтобы в Академию поступить на факультете боевых магов в качестве коня? – подхватил Ипат.
Вот издеваются все как могут. А что? Представляете? Боевая магическая кобыла Неугода Богдановна. Иго-го!
– Скажи, Ипат, а Голубка тоже волшебница?
– Нет, она простая кобылка. Но хороша! – Сказал Ипат мечтательно.
– Ну, и что же ты теряешься? – Захохотал Пров.
– А, потому, Пров Гордеевич, что к благородным девицам особый деликатный подход нужен. Уж тебе-то странно этого не понимать.
Конец ознакомительного фрагмента.