Тринадцатый II
Шрифт:
— Алексей, вам бы поспать. А то чего-то больно злым стали. Вы, наверное, рассчитывали на большее от похода в пещеру. К сожалению, в жизни наши ожидания редко сбываются.
Я хотел возразить, но взгляд зацепился за странное свечение на заднем сидении в зеркале.
— Иван Фёдорович, — осторожно начал я. — Остановите машину. Без резких движений.
Я потянулся к винтовке.
— Поблизости регат? — не понял куратор.
— Малёк на заднем сидении.
Плавной остановки не вышло. Иван Фёдорович, пребывая в шоке от услышанного, надавил
Иван Фёдорович обернулся и тоже заметил свечение.
— Где он? — осторожно спросил куратор.
— Не знаю, — тем же тоном ответил я, а мысленно рассуждал, стоит ли выходить из машины.
Ведь тогда малёк снова может удрать, и будем его по всему лесу искать. Мне уже хватило поисков в пещере.
Я крепко сжал винтовку в руках и отстегнул ремень безопасности. Обернулся назад, и вдруг к моей ноги прислонилась что-то тёплое.
Я удержался, чтобы не закричать и не пытаться скинуть это нечто. Вместо этого поднял ногу на сидение и согнул колено. И всё время ожидал, что сейчас мелкая тварь вцепится в меня острыми зубами, и тогда я точно лишусь ноги. Ведь даже у мальков рот так раскрывается, что они могут ступню откусить целиком.
Однако жрать меня почему-то не собирались…
Мою голень обнимал крошечный регат. И мало того, что он на мне повис, он ещё скалился своими острыми зубами! Или это он так улыбается? Это что еще за аномалия…
Иван Фёдорович наставил винтовку на малька и прошептал:
— Не двигайтесь, — его руки засветились, показывая, что мана переходит в патроны.
— Не надо в машине стрелять! Уберите дуло от моей ноги!
— Там же регат!
— Ну он же не кусается.
То, что меня ещё не пытались сожрать, было весомым фактом, и Иван Фёдорович отодвинул винтовку, но продолжал удерживать малька на прицеле.
— Да успокойтесь вы. Он походу меня с мамой перепутал. Знаете, как у уток бывает…
— У регатов так не бывает, — возразил куратор. — Они рождаются агрессивными и голодными.
У меня возникло странное чувство. Обычно даже мелкие монстры уродливы и внушают ужас одним своим присутствием. А это тридцатисантиметровое создание больше было похоже на милого бескрылого дракона. Стоп, что? Я только что в мыслях назвал регата милым? Точно надо у психиатра провериться. Иначе не могу объяснить, почему малёк вызывает у меня только тёплые чувства.
— Иван Фёдорович, посмотрите. Кажется, он не собирается нападать, — сказал я и медленно потянулся рукой к маленькому монстру.
Будь это обычный регат, то я бы точно лишился пальцев, если не всей руки. Но с этим мальком на интуитивном уровне понимал, что он ничего мне не сделает.
Я положил руку на крошечную голову. Малёк был скользкий и светился от магического концентрата из того мини-озера в пещере. Его голова была теплой, покрытой мягкой чешуей. Я провел рукой по голове и спине под шокированным взглядом куратора.
— Алексей, что вы делаете? — насторожился Иван Фёдорович.
— Он не опасен, — сделал я вывод и снял регата с ноги. — Есть полотенце?
Малёк охотно разлепил лапки, а затем уселся мне на колени.
— Вы хотите вытащить его из машины, положить на асфальт и прикончить? Хорошая идея, тогда машина не пострадает.
— Нет, я не хочу его убивать, — неожиданно для себя самого ответил я.
— Тогда я его убью. Дайте сюда, — куратор потянулся к мальку и резко отпрянул, потому что регат демонстративно оскалился и зарычал.
— Мы не будем его убивать, — серьёзно заявил я, хотя сам не до конца верил, что это говорю.
— Алексей, долг каждого видящего убивать монстров.
— Но он не монстр. Посмотрите в эти невинные глаза.
Я взял малька на руки и протянул к Ивану Фёдоровичу, словно это был котёнок. Регат меня понял и выпучил глазки вместо того, чтобы вытягивать к куратору свою пасть.
— И что вы с ним собрались делать? — спросил куратор.
— Не знаю. Попробую его Льву Борисовичу показать.
— А, ну если для опытов…
— Нет, максимум для наблюдений. Ведь если он и правда безобидный… А если еще и дрессировке поддаётся, то все старания учёных прошлого не напрасны.
— Не верю, что это говорю, но ладно, — ответил куратор и достал из бардачка маленькое полотенце. — Пусть генерал разбирается, раз меня слушать не хотите.
Я вытер малька от светящейся жидкости, и мы поехали дальше. Весь остаток пути он сидел у меня на коленях, свернувшись клубочком. И кажется, уснул. Правда, Иван Фёдорович то и дело косился на малька.
На КПП нас не останавливали. Я положил на малька свою куртку, и это не вызвало у дежурных никаких подозрений.
— Оставим его в машине до утра, — сказал я, когда мы приехали к дому, на что малёк с непониманием уставился на меня. — Тебе нельзя внутрь, но я принесу еды.
— Еще мы регатов не кормили, — посетовал Иван Фёдорович.
— Думаю, килограмма мяса ему хватит.
— А слугам вы это как объясните?
— А они научены не задавать господам лишних вопросов, — ответил я и положил малька на свое место.
Он жалобно смотрел, когда я закрывал дверь. Словно я щенка в машине оставил, а не опасного монстра.
Как и ожидалось, мне без лишних вопросов принесли целую тарелку говяжьей вырезки. Я сходил к машине и положил угощение рядом с мальком. Из закрытого окна наблюдал, как его пасть расширилась, и всё мясо поглотилось за один присест. После чего малёк просто улегся спать.
Интуиция подсказывала, что не стоит ждать подвоха. Из машины он выбраться не сможет, поэтому я пошел в дом.
На ужине Евгений снова напился и начал рассказывать истории из прошлого. Я почти не слушал. И сразу после приёма пищи отправился спать, чтобы ранним утром выдвинуться обратно к Смоленску.