Тринадцатый
Шрифт:
— Что желают молодые господа, от Бронка. Помолчав продолжил, Бронк это я, если не поняли, и я хозяин этого заведения.
Почему он сделал вывод, что мы господа, я уточнять не стал, как и не стал отрицать этого. Я на его вопрос сообщил.
— Мы бы хотели остановиться у вас на некоторое время, но у нас проблемы с наличностью, вы бы приняли в качестве оплаты это.
И положил на стойку золотую пластину. Тот, увидев, что я положил, молниеносно накрыл ее рукой, глаза его засияли. Он попробовал ее на зуб, причем проделал это так, чтобы никто не заметил этого. После чего повеселевшим голосом спросил.
— На какое время хотите остановиться?
— На три ночи сказал я.
— Питание входит в проживание, если захотите выпивки, то она за отдельную плату. Сейчас
— Да, ответил я.
— Присаживайтесь за этот столик.
Он указал нам на столик, стоящий у стены недалеко от стойки. И спросил.
— Сдачу отдать сразу, или при расчете?
— При расчете ответил я.
Мы уселись за столик, не снимая плащей полностью, только откинув капюшоны, пока мы усаживались, по кивку Бронка, нам на стол поставили блюдо с запеченной птицей, отдельно рыбу, тушеные овощи, лепешки и кувшин с приятно пахнущей жидкостью. Мы даже не успели приступить к еде, как вспыхнула драка. Сначала драка развивалась в районе входа, но постепенно в нее затягивалось все больше народу, и она расползалась по залу. Мы с интересом смотрели за развитием событий, такое развлечение мы видели впервые, хоть и не однажды читали про трактирные драки. Все дрались без оружия, в ход шли только кулаки и вспомогательные предметы, кувшины, тарелки. Лавки и стулья, которых было всего несколько, в районе нашего стола, никто не применял. Внезапно из толпы вылетел нож, траектория полета которого была направлена в лицо Ксюхи. Я поймал нож, за рукоять на подлете к Ксюхе, хотя с удовольствием заметил, что перед ней уже стоит щит. Видевший все это хозяин заведения присвистнул. Когда накал страстей схлынул, и народ начал успокаиваться, подошедший к нам Бронк, присел и заговорил.
— Зря вы леди сняли капюшон, я думал, вы благоразумны, когда вошли и остались с покрытой головой. Но потом вы поступили опрометчиво, вот и получили в свой адрес подарок. Хорошая у вашего спутника реакция, при этом он покосился на меня. Но теперь, когда все увидели кто вы, вам следует быть очень осторожными. Такие подарки можно получить в любой момент и оттуда, откуда будете ждать меньше всего. Зря вы путешествуете без охраны. Я не буду интересоваться, что с вами произошло, но я не хотел бы неприятностей. А если у меня в трактире будет убит кто-то из благородных, то неприятности будут непременно.
Высказав все это, он ушел. Проводив его взглядом, Ксюха тихо сказала.
— Я из его речи ничего не поняла, кроме того, что нам угрожает опасность. Ты бы просмотрел ментально, что бы все это значило.
— Ты же знаешь, что легко можно просмотреть только чувственную сферу, а память просматривать трудно, для этого надо или согласие просматриваемого или принудить его к этому с помощью магического воздействия. Сейчас такой возможности нет. А зал и так в большинстве своем в ментальном поле пылает к нам ненавистью, но причины этого мы сможем узнать только при случае. Щит нужно носить постоянно.
— Так и без щита, нож нем ничего не сделает, возразила она.
— Простой нож щит не пробьет, спишут на кольчугу под одеждой, а если применят артефактный?
— Так он, тоже ничего не сделает.
— Зато возникнут вопросы, почему, возразил я. А мы определились не выделяться. Хотя на Силоре тоже хотели быть не заметными, но почему-то у нас это не получается. Лучше бы вообще избежать применения магии, пока не выясним образ жизни на этой планете.
— А может наоборот, пройдемся как посланцы богов, все выясним и пойдем на следующую планету?
— Сомневаюсь, что если мы представимся посланцами богов, то все выясним. Действуем, как определились первоначально.
Первоначальный наш план разговорить проезжающих мимо ни к чему не привел, от нас шарахались как от проклятых. Я даже оставлял Ксюху в комнате, а сам спускался в зал, пытаясь подпоить кого-то из посетителей и разговорить. Но такие маневры тоже результата не имели. Моя и Ксюхина одежда, конечно, отличалась по качеству от той, что носило большинство посетителей трактира, но из-за ее неброского цвета определить качество можно было только вблизи. Проведя за наблюдением два дня, мы определили, что состоятельные путешественники предпочитают одежды ярких, броских цветов. Но все равно, мы чем-то отличались, но чем понять не могли, у нас для этого было мало информации. Третьим утром, позавтракав, мы собрались уходить, о чем я сообщил хозяину трактира. Тот с сожалением полез под стойку и достал кошель, который передал мне, сообщив, что это сдача. Открыв и высыпав его содержимое на стол, я увидел, что тот содержал двадцать три серебряных квадратных монеты, и сорок семь медных. Подняв взгляд на хозяина, я увидел, что тот напряжен, а увидев мой направленный на него взгляд, очень тихо заговорил.
— Всего, повесу там три золотых, за простой и питание с вас шесть серебрушек и пятьдесят три медяка. Все честно.
Но в ментальном плане у него пылало огромное беспокойство. Я не стал накалять обстановку, ссыпав обратно в кошель высыпанное из него ранее, спрятал его в карман куртки, и мы направились с Ксюхой на выход. Хозяин трактира проводил нас до порога, при этом он кидал на нас любопытные взгляды, а в его ментальном плане зрело нетерпение и ожидание чего-то приятного. На нас снова были надеты плащи, скрывающие наше оружие. Здесь в плащах ходили очень многие, так как погода была очень дождливая. Или мы попали сюда в такой сезон, или здесь такая погода была постоянной.
Через два часа ходу нам дорогу перегородили восемь закованных в латы субъектов. То, что впереди засада мы знали уже давно. Также мы уже знали, что их всего восемнадцать, кроме восьмерых вышедших перед нами, сзади было еще шестеро, и по бокам от дороги с каждой стороны по двое, судя по всему с чем-то дальнобойным. Один из перегородивших нам дорогу заговорил.
— У нас есть «Ротон», так, что пусть твоя девка не дергается, а то пристрелим сразу. Пусть оденет на шею.
И он бросил к нашим ногам ошейник из темно-коричневого металла. Я поднял его и рассмотрел, никаких плетений тот не содержал, но внутренняя сторона обладала способностями поглощать внутреннюю энергии. А внешняя, ее сбрасывала в энергетические каналы планеты. Фактически это был ошейник блокировки магических способностей, но не для таких как мы. Что такое «Ротон» мы не знали, но как действовать дальше мы определились уже давно. Поэтому я бросил ошейник к ногам говорившего, после чего расстегнув фибулы, мы сбросили наши плащи, тем самым освободив свободный доступ к оружию. Стоящие перед нами увидев наши действия, рассмеялись, когда один из подошедших сзади крикнул.
— У них на спинах мечи, они двуручники.
Смех сразу прекратился, а находящиеся впереди ощетинились мечами. Мы стояли и ждали, что будет дальше. Нам надо было увидеть местных жителей в действии, и разбойники в этом случае были кстати. Еще при разработке плана мы определились, что магию применять не будем, до самого крайнего случая. Будем действовать только мечами, мы сомневались, что здесь будут противники способные нам противостоять. Внезапно сзади сверкнула яркая вспышка. Так как никто не двигался, то мы продолжали стоять, как стояли. Не знаю, что ожидали от вспышки нападавшие, но увидев, что с нами ничего не произошло, с их стороны послышался разочарованный гул.
— Я прибью этого Бронка, заявил старший, который отдавал нам указания. Она не магичка, последовало от него, они мечники. Помолчав, крикнул — ВПЕРЕД.
И вся толпа бросилась в нашу сторону. Мы не убивали. Мы глушили ударами мечей по затылку. Когда половина из напавших на нас, уже лежала на дороге, из кустов в нас полетели стрелы, которые мы рубили на подлете. Когда последний из разбойников был оглушен, я сканированием определил, что те, кто сидел в кустах вдоль дороги, улепетывают в разные стороны. Гнаться мы ни за кем не стали. Оттащив находящихся без сознания разбойников поглубже в лес, нашли поляну, связали болезных и стали ждать, когда те придут в чувства. Первым очнулся старший, но показывать этого не стал, пытаясь с закрытыми глазами определить, что мы делаем. Я подошел к нему, присел накинул легкое плетение ментального воздействия, стимулирующее к разговору, говорить только правду и открывшее мне его память, после чего спросил.