Тритон ловит свой хвост
Шрифт:
— Куда мы идём? — спросил Ил Су.
— Какая разница? — усмехнулся Буржумгайол. — Там не будет храмовников, а это главное.
— Да, это главное, — согласился Ил Су.
Спохватившись, он укрыл девушку — она так и стояла в чём сбежала их храма, то есть нагая, — своей накидкой и повёл её за спасителем. Следом за ним зашагали сыновья Буржумгайола.
— Позволь спросить, Бур Жум… — начал Ил Су.
— Буржум, — прервал его Буржумгайол. — Не надо делить моё имя, мы и так его укоротили, дальше нельзя.
— Прости, я не знал, —
— Спрашивай, — не оборачиваясь, пожал плечами спаситель.
— Твои сыновья, — проговорил Ил Су. — Почему у них такие имена?
— Такие, как мы с их матерью решили.
— Но ты, — замялся Ил Су, — не только Буржум… ты ещё и, прости, Цэренг… ал?
— Цэрэнгэл, — поправил его спаситель. — Всё очень просто. Цэрэнгэл имя рода моей жены. Когда мы женимся, мы берём себе это имя. Когда наши женщины выходят замуж, они тоже берут второе имя. Мою жену зовут Тарбанойсо Кулдэлэ. Кулдэлэ — моё родовое имя. Мои сыновья неженаты, у них есть только одно имя. Я ответил на твой вопрос?
— Да, Буржум…гайол, — с запинкой выговорил Ил Су. — Прости, если мой вопрос неуместен.
— Что ты, — Буржумгайол обернулся. Его лицо осветила улыбка. — Знать имена тех, с кем будешь жить, знать, почему у них такие имена — не преступление, это похвально. А сейчас поторопимся, надо уйти подальше.
Странный обычай. Ил Су дёрнул головой. Странный, но правильный, наверное. Когда юноша из одного рода берёт в жёны девушку из другого, два рода становятся одним, хотя бы в одной семье. Оба родовых имени не забыты, и всегда понятно, кто откуда. Да, это правильно, хотя и непривычно.
— А если бы ты взял жену из своего рода? — снова спросил Ил Су.
— Я стал бы Буржумгайол Кулдэлэ, — сказал Буржумгайол. — Так бывает нечасто, но бывает.
После этого он умолк и зашагал быстрее, так, что Ил Су и Он Си едва поспевали за ним. Скоро воды под ногами стало меньше, потом внизу захлюпал один сырой ил. Местность вокруг медленно, но неуклонно шла в гору. Пропал тростник, его сменил незнакомый Ил Су краснокорый кустарник с длинными и узкими листьями. Под ногами зашелестела трава.
— Ой, — пискнула Он Си. На её щиколотке выступила кровь. Буржумгайол резко обернулся.
— Прости, — виновато сказал он, — я не подумал. Здесь не пройти босиком, это злая трава. Мы называем её нож-трава.
Он раскрыл суму, которая висела у него на плече, и достал оттуда короткие кожаные сапожки.
— Великоваты, но что поделаешь, потом наладим по ноге. А ты, — он взглянул на Ил Су, — потерпи. Твоя обувка тоже не для нож-травы, но она есть.
— Я буду осторожен, — пообещал Ил Су, посмотрев на свои сандалии. — Куда мы идём?
— Вон там наш дом, — Буржумгайол показал рукой вперёд, туда, где над берегом поднимался серо-коричневый сланцевый холм.
Сначала показалось, что до холма рукой подать, но час проходил за часом, холм рос, но, казалось, не приближался. Потом кустарники разбежались в сторону, и холм как будто скакнул навстречу. Взметнулись ввысь неровные каменные склоны, кое-где поросшие буро-зелёным мхом.
— Мы почти дошли, — объявил Буржумгайол.
— Мы так долго шли, — снова не удержался от вопроса Ил Су. — Что вы делали на реке? Ведь вы не могли знать, что встретите там нас?
— Нет, конечно, — ответил Буржумгайол. — Мы охотники.
— А как же?.. Мы испортили вам охоту?
— Ничего, зато мы нашли новых брата и сестру.
Их процессия, тем временем, подошла к склону. Почти отвесные склоны, выщербленный, даже на первый взгляд ненадёжный камень…
— Как мы заберёмся туда? — удивился Ил Су.
— Не беспокойся, брат, — сказал Буржумгайол.
— Почему брат?
— Храмы есть везде, — ответил охотник, и Ил Су всё понял. Это беглецы, такие же, как и они! А храмы есть везде, где верят в жестоких богов. А иных богов и нет, боги всегда жестоки.
Они подошли ещё ближе, и впереди открылась узкая — двоим не разойтись — расщелина.
— Нам сюда, — улыбнулся Буржумгайол.
— А мы не стесним?..
— Не бойся, брат, — ответил Буржумгайол. — Там много свободного места. Ты скоро увидишь.
И Ил Су увидел. Но сначала их ждал путь наверх. Наверное, для Буржумгайола и его сыновей он был коротким, ведь привычный путь всегда короток. Для Ил Су и его любимой миновал, казалось, не один час. Чем выше они поднимались, чем чище и прохладнее становился воздух. Иногда расщелину пересекали ручьи. Весело звеня, несли они свою воду вниз, к великой реке. Потом расщелина кончилась, и они вышли на широкую террасу. На ней было устроено поле. Женщины ходили по колено в воде и один за другим высаживали в воду кустики ройса.
— Откуда здесь плодородная земля? — робко поинтересовалась Он Си.
— Снизу, красавица, — сказал Буржумгайол. — Её принесли сюда в корзинах.
— Так много!
— Нашему поселению много лет. Приходят новые люди, и тогда мы устраиваем новую террасу. Вам тоже придётся поработать, — он рассмеялся. — Это тяжёлый труд, зато у нас никто не голодает.
— Я никогда не сажала и не выращивала ройс, — потупилась Он Си.
— И я, — добавил Ил Су.
— Научитесь, — обнадёжил их Буржумгайол. — Впрочем, мы рады всем, кто умеет работать руками. Что ты умеешь, красавица?
— Я храмовая вышивальщица, — ответила Он Си и покраснела. — Я ткала и вышивала священные накидки.
— А ты? — обернулся Буржумгайол к Ил Су.
— Ловец, — коротко ответил Ил Су.
— Можно подробнее? — попросил их спаситель. — Каждый брат или сестра может приносить пользу, надо лишь понять, к чему приспособить их умения.
— Я ловил группиев.
— О-о-о! — восхищённо протянул Буржумгайол. — Я всегда восхищался теми, кто это умеет. Пойдёмте же скорее, я познакомлю вас со старостой. Кому и чем заниматься, решает он.