Триумф полковника Вайнштейна
Шрифт:
Родившийся в 1907 году в Одессе в состоятельной семье и получивший превосходные воспитание и образование Борис Вайнштейн не понаслышке знал и что такое русский бунт, и что собой представляет смутное время, всегда чреватое катастрофой гражданской войны. Поэтому он и пошёл на крайние меры, в полной уверенности, что такой убеждённый государственник, каким был, по его мнению, Лаврентий Берия, несомненно одобрил бы его рискованный ход.
Доктор экономических наук Вайнштейн прекрасно понимал: для того чтобы без серьёзных потерь восстать из-под обломков СССР, России необходимо прежде всего реформировать экономику. Он знал достоверно, что его шеф Лаврентий Берия после того, как ему удалось помочь тов. Сталину покинуть этот мир, планировал возврат страны к НЭПу – никогда не забывал Ферзьбери и об экономическом подъеме СССР при премьер-министре Алексее Николаевиче Косыгине… Ему было очевидно, что при своих
Когда 14 декабря 1992 года ставленник Президента России Бориса Ельцина, в тот момент и. о. главы правительства, решительный реформатор и неслабый шахматист Егор Гайдар не был утверждён тогдашним высшим органом государственной власти Съездом народных депутатов на должности председателя Совета министров и отправлен в отставку со всех постов в правительстве, Вайнштейну стало ясно, что в стране вскоре может установиться губительное для державы двоевластие.
Вайнштейн точно знал не только то, что надо делать, но и – и это было в данном случае самым главным – как это следует делать: решительно и молниеносно! При этом он прекрасно понимал, что были вещи, которые сообщить и россиянам, и всему миру мог лишь он один – и никто другой! К концу 1992 года полковник НКВД остался одним в поле воином – решение воина он и принял: «Делай как надо, и будь что будет».
Что написано пером…
Конечно же, Вайнштейну не надо было объяснять, что такое политическая цензура, но, к счастью, ему удалось найти весьма подходящего своей интеллектуальной честностью журналиста – и полковник постарался изложить своё обращение так, чтобы оно – хотя бы и частично! – дошло до тех, кому было предназначено…
Статья Сергея Лескова увидела свет на страницах «Известий» под броским, актуальным и сенсационным даже и по сегодняшним временам заголовком: «ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ сумел бы добиться экономического процветания страны». [8] Однако, как Вайнштейн и ожидал, очень многие важнейшие и совершенно сенсационные на тот момент сообщённые им подробности – впоследствии все они нашли документальные подтверждения – разумеется, не были опубликованы. В том числе и то, что после ликвидации Сталина Берия хотел отстранить партию коммунистических мечтателей от управления экономикой, ликвидировать ГУЛАГ, отказаться от колхозов и начать сближение с Западом… Дело закончилось тем, что полковник подал в суд и на газету «Известия», и на очевидно непричастного к редакционной цензуре честного журналиста…
Суд полковник НКВД, разумеется, проиграл, но это не имело для него почти никакого значения. Ибо одна, абсолютно важнейшая мысль, практически руководство к действиям, из-за которой он и решился нарушить профессиональный обет молчания, была всё же опубликована «Известиями» дословно, так, как было надо, в самом центре статьи: «Тот, кто в экономике действует милосердно, – преступник, которого надо отдать под расстрел». [9]
«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся»: 4 октября 1993 года в Москве танкисты открыли огонь по Дому Советов, в котором засели претендовавшие на захват власти люди, решившиеся противопоставить себя экономической воле народа. По зданию было выпущено всего-то 12 зарядов, из них 10 – металлическими болванками… В результате скоротечной гражданской нано-войны (150 погибших и 400 раненых) очередное смутное время на Руси, к всеобщему облегчению, завершилось установлением твердого реформаторского единовластия.
По странному стечению обстоятельств верный сын России гроссмейстер Ферзьбери ушел из жизни 18 декабря 1993 года, совсем немножко не дотянув до ежегодного Дня чекиста. Он умирал с делавшим его счастливым осознанием того, что свой последний служебный долг перед страной он выполнил до конца…
Лучший в истории шахматный литератор Генна Сосонко в своём прекрасном эссе «Покровитель», посвящённом жизни Бориса Вайнштейна, пишет: «Борис Самойлович Вайнштейн умер в 1993 году, ему было 86 лет. На похоронах старый профессор, хорошо знавший его, сказал: «Живи Борис Самойлович в другой стране, он мог бы стать руководителем государства». [10]
В заключение отметим, что официальной легендой причины появления в редакции «Известий» полковника Вайнштейна стало то обстоятельство, что в начале 90-х годов прошлого века в России разгорелся спор о роли советских учёных в создании СССР атомной и ядерных бомб – 8 декабря 1992 года «Известия» опубликовали статью одного из научных руководителей работ по созданию советского атомного оружия академика Юлия Харитона. Выдающийся учёный наверняка прекрасно был осведомлён о совершенно уникальной роли Лаврентия Берии в создании советской атомной бомбы, но так ни разу и не упомянул имя этого оболганного выдающегося государственного деятеля в своей публикации… Как бы оправдываясь, академик Харитон отметил только, что в СССР «всё связанное с деятельностью НКВД держалось в секрете». [11] Зато в помещённом тут же под основной статьей дополнительном материале Харитон уже упомянул «курировавшего советский атомный проект Берию», но вывел его исключительно в негативном свете как туповатого администратора, вот-вот готового расправиться со своими подчинёнными… [12]
Этого полковник НКВД Вайнштейн якобы стерпеть уже не смог, он пришёл в редакцию газеты и, представившись занимавшемуся публикациями Харитона журналисту, кандидату в мастера по шахматам Сергею Лескову, заявил только, что он «хотел бы сказать правду о Лаврентии Берии». Сергей Лесков впоследствии вспоминал: «Надо признать, я слушал доктора экономических наук Вайнштейна, открыв рот и развесив уши. … Это были сенсационные откровения, которые теперь доказаны документами». [4] Вскоре (29 января 1993) после этой беседы в «Известиях» за подписью кандидата в мастера Сергея Лескова и был опубликован сенсационный материал «Лаврентий Берия сумел бы добиться экономического процветания страны». Появившиеся с тех пор свидетельства, доказывающие истинность всего рассказанного в декабре 1992 года полковником Вайнштейном, убеждают нас, что Ледяной Маг был в действительности очень близким Лаврентию Берии человеком.
Ледяной Маг
О всемирной прижизненной славе полковника НКВД Вайнштейна – правда, такой славе, сияние которой и по сей день доступно лишь немногим избранным – позаботился отец Джеймса Бонда, замечательный английский писатель и профессиональный разведчик Ян Флеминг своим знаменитым бестселлером всех времен и народов «Из России с любовью» – книгой, которую читали и Джон Кеннеди, и Ли Харви Освальд… Как мы уже писали в «Жертвоприношении-72», именно гениальный Борис Вайнштейн стал для этой книги прообразом гроссмейстера Кронстеена, мозга СМЕРШа, который «занимал пост начальника отдела планирования операций в СМЕРШе, имел звание полковника. Он был важен для организации, его мозг для СМЕРШа ценнее алмазов». [13] По замыслу Флеминга, Джеймс Бонд в конце концов гибнет в результате задуманной Кронстееном сложной многоходовой операции, смысл которой агент 007 никак не мог понять почти до самого конца. Погибает и его верный соратник, один из лучших зарубежных агентов англичан турок Дарко Керим, который при обсуждении создавшейся ситуации сообщает Бонду: «Эти русские – блестящие шахматисты. Они рассчитывают игру на много ходов вперёд, манёвры врага предвидят заранее и принимают ответные меры. Меня не оставляет чувство, что ты, я и девушка – всего лишь пешки на огромной шахматной доске, что нам разрешают действовать так лишь потому, что это не мешает замыслу русских». [14]
Седьмая глава «Из России с любовью» так и называется: «Ледяной Маг», в ней Флеминг сообщает нам не только о «незаурядных умственных способностях» гроссмейстера Кронстеена, но и приводит следующую его характеристику: «В его словаре не было таких категорий, как плохой и хороший. Люди были для него всего лишь фигурами на шахматной доске. Для того, чтобы предсказать их реакцию – а это было главным в его работе, – необходимо знать индивидуальные характеристики людей. … Напоминать Кронстеену о краткости было лишним: он всегда говорил мало, но каждое его слово было более ценным, чем длинные выступления остальных помощников генерала Г.». [15] Ян Флеминг всю Вторую мировую войну прослужил в должности личного помощника директора британской королевской военно-морской разведки, и, как сегодня известно, он является автором немалого числа хитроумных секретных операций против нацистов. Логично будет предположить, что прекрасно информированный коммандер Ян Флеминг знал о своём военном союзнике Ледяном Маге полковнике Борисе Вайнштейне нечто такое, о чём и сегодня не дано знать широкой публике…
В своей статье «Лаврентий Берия сумел бы добиться экономического процветания страны» Сергей Лесков писал: «В системе НКВД в те годы трудились десятки миллионов людей. По сути, вся оборонная промышленность, наш славный ВПК, который составил основу индустрии СССР, был создан под кнутом карательных органов. … Важно подчеркнуть, что Борис Самойлович категорически осуждает массовые репрессии сталинского периода и с высоты прожитых им лет называет их изуверством. … Б. Вайнштейн считает, что тотальная принудительность труда в СССР была вызвана исторической необходимостью, поскольку иначе подготовиться к войне с Германией, которую предвидело руководство страны, было невозможно». [8]