Триумф Темного Меча
Шрифт:
Поле Доблести располагалось примерно в центре Тимхаллана. Это был большой участок относительно ровной земли, поросший мягкой зеленой травой, с разбросанными тут и там небольшими рощицами. Поле Доблести еще в древности было отведено под выяснение отношений между нациями. Для других целей сюда не приходили. Поле было освящено как молитвами, так и кровью — последняя была непреднамеренным последствием Железных войн.
Кроме пресловутых Железных войн, все войны в Тимхаллане велись цивилизованным образом, как и приличествует решать конфликты лучшим представителям магически одаренного человечества (в отличие от презренных Мертвых, оставшихся в старом мире). Главной частью Поля Доблести были Игровые Доски. Сделанные из священного камня Купели — из гранита, взятого от Источника Жизни, — Доски были установлены на противоположных сторонах поля. Каждая Доска представляла собой квадрат размером десять на десять футов. Когда Поле не использовалось, плоские серые Доски лежали на земле. Друиды присматривали за тем, чтобы Доски содержались, как подобает. Трава вокруг них была ровно и аккуратно подстрижена, защитные заклятия не давали животным и птицам осквернить поверхности Досок.
В день битвы, как сегодня, предводители войск, сопровождавшая их знать, Мастера войны и каталисты высокого ранга прибыли к Доскам и с первыми лучами солнца приступили к церемонии Активации и Благословения.
Принц Гаральд вместе с кардиналом Радисовиком занял место во главе Доски с северной стороны. Его спутники — сливки шараканской знати — встали по другие стороны Доски, по девять человек с каждого края. Рядом с каждым знатным шараканцем стоял его каталист. По знаку принца Гаральда кардинал Радисовик начал молитву.
— Всемогущий Олмин, — возгласил он, прекрасно понимая, что в нескольких милях отсюда те же самые слова произносит епископ Ванье, — воззри ныне на наш спор и благослови его. Суди же нашу битву по справедливости и даруй нам победу, ибо мы сражаемся, дабы заслужить славу в твоих глазах и усмирить врага, который нарушил твои заповеди и принес смуту и усобицы в нашу мирную землю.
Затем последовало изложение жалоб Шаракана на Мерилон (с другой стороны Поля — наоборот), на случай если Олмин забыл об агрессии, попытках порабощения и прочих мерзких преступлениях, в которых погряз враг.
— Даруй же нам сегодня победу, Олмин, — продолжал Радисовик, — и мы, шараканцы, обещаем тебе, что улучшим условия жизни крестьян, что ныне стенают под железным ярмом жадной знати Мерилона.
(— Мы, мерилонцы, обещаем, что уничтожим мерзких чародеев, поработивших народ Шаракана.)
— Мы, шараканцы, разрушим магический купол, окружающий Мерилон, откроем его твоему благословенному свету и воздуху.
(— Мы, мерилонцы, принесем просвещение и культуру жителям Шаракана, окружив их город магическим куполом.)
— ...свергнем их епископа, объявленного Церковью еретиком.
(— ...свергнем их кардинала, объявленного Церковью еретиком.)
— ...и принесем Тимхаллану мир во имя твое. Аминь.
(— ...и принесем Тимхаллану мир во имя твое. Аминь.)
В этот момент церемонии начали прибывать зрители. Их фантастические крылатые экипажи засверкали в небе. Кардинал Радисовик, завершив молитву, вдруг ощутил мимолетное странное чувство, будто сюда прибыл сам Олмин и восседает где-то над ними с бокалом вина и ножкой цыпленка в руке. Это видение ошеломило его, и Радисовик торопливо его прогнал, в душе умоляя Олмина простить его за кощунство.
Принц Гаральд ткнул в бок своего каталиста, который, разинув рот, смотрел на прибытие гостей, забыв, что церемония еще не окончена. Вспыхнув, кардинал Радисовик передал Жизнь своему господину. Все присутствующие каталисты сделали то же самое для своих лордов. Большая часть собравшихся тут магов были Альбанара. Однако среди них было двое Сиф-ханар, один Кан-ханар и чародей — кузнец, который теперь являлся вождем своего народа. Склонив голову, они почтительно приняли Жизнь от своих каталистов и по знаку Гаральда в свою очередь использовали ее для активации Игровой Доски.
Гигантская гранитная плита начала светиться голубым. Маги медленно воздели руки, и Игровая Доска стала подниматься. Все выше и выше взмывала она по велению магов, пока не зависла в четырех футах над землей. Принц Гаральд повелительно взмахнул рукой, и маги закончили читать заклятия. Доска осталась парить в воздухе, на уровне, удобном для игры. Ее гладкая поверхность сверкала на солнце.
Затем принц Гаральд, который до тех пор не участвовал в магическом действе, положил руки на Доску и начал нараспев читать ритуальное заклинание, древнее, как сам камень. Это была Активация. По его приказу крошечные магические фигурки — уменьшенные копии настоящих людей и животных, участвующих в битве, — заняли свои места на Доске. В то же самое время их реальные двойники занимали позиции на Поле Доблести.
Первыми появились Мастера войны со своими каталистами. Они заняли позиции на Игровой Доске, которая для облегчения движения фигурок разделилась на множество шестиугольников. Порой обращаясь за советом к стоящим рядом соратникам, но чаще действуя по своему усмотрению, принц Гаральд расставил маленькие живые фигурки на своей Доске, приказывая какому-нибудь Мастеру войны переместиться на несколько шестиугольников, например, к северу или призывая назад ту фигурку, которая по невнимательности зашла на вражескую территорию.
Как только Мастера войны были расставлены по желанию Гаральда, он занялся Сиф-ханар и разместил их на разных расстояниях (определенных многовековой традицией) вокруг Доски. Наконец, когда все было готово, он начал развертывать свои войска — тех людей или существ, которыми будут командовать Мастера войны.
Орды диких кентавров, наловленных во Внешних землях и подчиненных Дуук-тсарит, хлынули на Поле Доблести. Каждым подразделением кентавров командовал Мастер войны, который должен был спустить их с цепи по собственному решению или по прямому приказу принца. Крылатые ариэли стояли рядом с Гаральдом готовые передавать его приказы всем бойцам на Поле.
Вместе с кентаврами стояли гиганты — мутанты, которые, как и кентавры, жили во Внешних землях. Однако в отличие от кентавров, которые жили только для того, чтобы убивать, гиганты были созданиями разумными, хотя и с интеллектом малого ребенка. Обычно миролюбивые, гиганты шли в битву, только понукаемые такими военными уловками, как молнии, хлеставшие по их телам, или другие болезненные средства убеждения. От подобного эти люди-переростки впадали в ярость.
Затем появились драконы, грифоны, орда магических тварей, включая тех, что были созданы специально для битвы — гигантские шестифутовые крысы, стоявшие на задних лапах, огромные коты, для того чтобы драться с крысами, и так далее, в зависимости от изобретательности и искусности мага. Особенно опасны были оборотни — мужчины и женщины, превращенные Мастерами войны в диких зверей, сохранивших людской разум и хитрость.