Шрифт:
Ночь накрыла Небесный Форпост тёмным покрывалом. На улицах зажглись огни фонарей, яркие окна витрин и волшебные подсветки вывесок. Прохожие, деловито снующие тут и там днём и ночью, сейчас исчезли. Город, который никогда не спал, этой ночью был совершенно одинок. Лишь единичные и совершенно несчастные путники пытались добраться хоть до какого-нибудь пристанища. И виной всему этому была, как и всегда, башня погодного волшебства.
Молния рассекла абсолютно чёрное небо, с которого на город неслись потоки дождя. Молодая перепуганная вспышкой горгулья, заходившая на третий круг в поисках не занятой голубями крыши, шарахнулась в сторону и едва не налетела на летящую на метле ведьму. Широкополая шляпа последней уже давно деформировалась, превратившись в колпак,
– Смотри, куда летишь! Деревня!!! Не то что пройти, даже пролететь теперь негде…
Горгулья тоже задержалась на одном месте и попыталась извиниться, но была сбита ковром-самолётом. Скорее это произведение магического искусства в данной ситуации стоило бы назвать ковром-водомётом, поскольку фейерверк брызг, разлетавшихся от него, был сопоставим с обрушившимся на город дождём. На ковре, изрыгая потоки проклятий и безуспешно пытаясь сохранить сухим хоть что-нибудь из одежды и документов, сидел маг. Он клеймил погодных умельцев так, что последние должны были в полном составе окочуриться от икоты.
Едва не свалившись с ковра при столкновении, он разглядел сквозь потоки воды ведьму.
– Куда прёшь?! Швабра неотёсанная! – проорал он последней. – Права купила, что ли?!
Ведьма возразила ему, и между ними завязался эмоциональный диалог…
А в это время горгулья падала. Она тщетно пыталась скоординироваться, чтобы поймать воздушный поток, но у неё не получалось. Перед её мысленным взором проносилась вся её не слишком долгая жизнь. Она вспомнила древние уходящие в небеса скалы, на которых выросла. Вспомнила умопомрачительные рассказы путешественников о великом городе, который находится далеко-далеко, на другом конце мира. Вспомнила, как мечтала его, наконец, увидеть, как копила деньги на перелёт. И вот добралась…
Раздался хруст, а потом крики. Собственно, горгулья даже не поняла, что произошло. Главное, что она была жива.
Карета, запряжённая тремя пегасами, неслась в ночь на бешеной скорости, насколько это было возможно в такую ужасающую погоду. Дипломатические номера Третьего мира давали право пролёта почти везде и без задержек. Дипломат ненавязчиво ощупывал одну из двух присутствующих здесь весёлых барышень из группы эскорта. Он небезосновательно рассчитывал хорошо провести время, когда им на голову обрушился потолок кареты с горгульей и дождём в придачу. Назревал межмировой скандал…
Но всё это было в небе, на земле происходила совсем другая история. Чёрный, как нынешняя ночь, замок возвышался на окраине старой части города. В отблесках взбесившихся молний и без того мрачное сооружение казалось средоточием мирового зла. Его остроконечные башни рвали небо, а габаритные огни на их вершинах казались глазами жутких чудовищ. Впрочем, большинство окон замка было освещено, и во многих из них после очередной вспышки молнии и чудовищного раската грома можно было расслышать детский плач, который заглушил треск молнии, ударившей в мостовую прямо перед воротами замка. Её чудовищная вспышка разорвала ночь, осветив надпись над воротами: «Родильный дом у Старых ворот».
С тех пор прошло одиннадцать лет. Учитель обречённо смотрел на сидящих на полу гимнастического зала учеников. Он отчётливо понимал, что совершил фатальную ошибку, позволив уговорить себя позаниматься с детьми. «Господи! Вразумите меня Морхан и Иридис. Зачем я это сделал! Далась мне эта благотворительность, будь она неладна. Помоги городу и муниципалитету… Бедные дети бродят по улицам и попадают в плохие компании… А куда интересно смотрят их родители? Педагогов у них, видите ли, не хватает. А мне-то что до этого? У меня свои ученики разгильдяи», – с тоской думал он.
Его новые ученики преданно смотрели на наставника.
«Эти меня добьют… – опять подумал учитель. – Последнюю кровь высосут… А ведь мог дотянуть до пенсии. Собственно, я и так на ней, но ведь мог же бросить всё и жить припеваючи…»
Их было девять, различных рас и обоих полов. Деторождение в Небесном Форпосте – не такое уж редкое явление,
Когда разрезали ленточки, и главный погодный маг города запустил установку, свет померк. Виной этому послужило затмение Дневной звезды, которого никто не ждал и не прогнозировал. Оказалось, это был отвлекающий манёвр, инициированный изобретённой магами установкой. Каким-то магическим образом аппарат смог осознать себя и немедленно пришёл к выводу, что маги ему больше не нужны. В этом вопросе собравшиеся жители города полностью поддерживали его, в отличие от магов и работников муниципалитета, ибо последние начали серьёзно подозревать, что бюджетные деньги только что ухнули в чёрную дыру.
Тем временем аппарат закрыл доступ в башне на этаж, где его разместили, и началась Великая битва за погоду. Около двух месяцев аппарат отважно отбивался от погодных магов, пытавшихся прорваться к нему и отключить. За это время произошло такое количество погодных катаклизмов, включая несколько затмений, три метеоритных дождя и миграцию бурундуков, что порядочные горожане старались на улицу без особой нужды не высовываться. На базе муниципалитета были организованы экстремальные команды по снабжению жителей необходимыми продуктами и водой. В общем, все сидели дома, и делать им было нечего… Через положенный срок, когда уже отгремела битва, и аппарат отключили, после чего сбросили в кратер действующего вулкана, родильные дома города ощутили весь масштаб грядущей катастрофы. После них его, то есть масштаб, последовательно ощутили и продолжают ощущать: родители, детские сады, улицы города, начальные школы и, наконец, очередь дошла до кружков по интересам и клубов.
Учитель вздохнул. Группа поступила в его распоряжение четырнадцать дней назад. Занятия проходили два раза в неделю. Поначалу учитель надеялся, что они забросят это дело, он будет свободен от своих обязательств, и всё наладится. В конце концов, кружок владения оружием не должен был заинтересовать детей добропорядочных горожан, но он заинтересовал… причём заинтересовал на столько, что учитель начал подозревать за всем этим какую-то подоплёку. Так в итоге и оказалось. У него обучалась группа, состоящая исключительно из жителей улицы Шипов, небольшой улочки в старой части города. Улицу Шипов пересекал переулок Кривой оглобли, и на этом переулке также водилась группа недорослей того же возраста. Нетрудно догадаться, что обе группы питали друг к другу исключительно нежные чувства. Когда началась вражда, и что послужило её катализатором, никто не знал. Учитель подозревал, что всё началось ещё в родильном доме. Может бутылочку не поделили… или пелёнку… Сами дети тоже не вполне конкретно отвечали на этот вопрос. Для них было вполне очевидно, что все, кто не с улицы Шипов, иные. И этих иных надо чем-нибудь пригреть, желательно с размаху.