Трое и боги
Шрифт:
– Могильную?
Олег, путаясь в словах, рассказал, как странный воин заманил их в ловушку. Лицо Мрака было угрюмым.
– Есть разные способы убить врага… Эх ты, волхв! Должен был догадаться.
– Моя вина, – признал Олег. – Теперь вижу, он был странный какой-то. Единственный, кто не дрался… А потом просто исчез. И только сейчас вспоминаю, что за ним не оставалось следов… И даже не было тени.
Мрак отвел глаза. Чтобы так ошибиться, волхв должен был быть слишком подавлен, буквально раздавлен горем. Но все же как ни измучились, а сделали
Киммеры медленно поднимались. Их суставы трещали, как молодой лед под копытами коней. Панас подошел к Мраку, серое землистое лицо воина было недвижимо, как сама мертвая земля.
– Здесь конец нашего мира. Мы оставляем вас.
– Спасибо, – сказал Мрак с чувством. – Теперь мне будет чуть легче. Авось не сгинем и там, в серебряном царстве.
– Серебряном? – переспросил киммер.
Мрак отмахнулся:
– В подземном мире сперва царство медное, потом – серебряное, затем – золотое. И в каждом – сундуки с денежками. Медными, серебряными, золотыми. Ты ж видишь, мы в медных деньгах, как куры в мусоре, роемся.
На обледенелом лице киммера появилось подобие улыбки.
– Наши шаманы тоже много рассказывали про мир танцующих рыб и летающих цветов. Так что внизу… вряд ли золото.
– Как и танцующие рыбы. Спасибо, кровник!
В рассвете Олег увидел, как всего в двух полетах стрелы земля обрывается. Это было так страшно, что плечи сами собой передернулись. Боль стегнула такая острая, что он застонал сквозь зубы. Костры не помогли, он отморозил пальцы, уши, а вместо ног тащил две распухшие колоды. Мясо распухло и почернело. Скоро начнет отваливаться, он видел, как страдал и помер их сосед там, в Лесу.
Мрак, взвалив спеленатого в шкуры Таргитая, чуть ли не бегом оказался у края пропасти. Оттуда поднимался теплый воздух. Олег печально повернулся к неподвижным киммерам:
– Разве вы не с нами?
Мертвец медленно покачал головой:
– Мы прикованы к этому миру.
– А кровные узы?
– Мы прикованы, – повторил Гарам.
Мрак уже скрылся за краем. Олег сделал последнюю попытку:
– А разве мы не были прикованы к верхнему миру?
Мертвец молчал. Темные глазницы смотрели бесстрастно, но за его спиной нарастал недовольный ропот. Они кровники Мрака, вспомнил Олег. Кровники отважного воина, а вот у волхвов не бывает кровников. Никого из волхвов не заставишь пожирать еще теплую печень врага… Надо уносить ноги…
Мрак остановился на краю обледенелой скалы. На темном обмороженном лице глаза были дикими, нечеловеческими. Огромная кукла на его спине казалась насевшим на него медведем.
– Олег… Я не знаю, что там. Даже ты, волхв, не знаешь…
– Не знаю, – ответил Олег.
Они обнялись, их руки стучали, как ледышки. Лица были белые, обмороженные, с темными пятнами омертвевшей плоти. Олег с удивлением ощутил, что он вровень с Мраком. Могучий оборотень тоже едва держится на ногах. Правда, тот несет кроме секиры еще и Таргитая, а
Не говоря больше ни слова, Мрак начал спускаться. Сперва исчезла голова, ушли из поля зрения окровавленные, в лохмотьях ссадин пальцы. Олег некоторое время слышал надсадное дыхание, а когда стихло, осторожно начал сползать в бездну сам. Тело от страха свело судорогой, каждая частица души кричала, что внизу бездна, что ногам нет опоры.
Они спускались и спускались по бесконечной ледяной скале. Пальцы покрылись кровавыми царапинами. Олег вообще не чувствовал рук и ног, цеплялся как крючьями. Снизу поднимался слабый зеленоватый свет, будто опускались в гниющее дерево.
Воздух теплел, стал влажным. Задубевшие пальцы стучали, как деревяшки, потом отогрелись, но с теплом пришла боль от ссадин и глубоких царапин. Перед глазами плыло, но дышать стало легче, а потом и щели стали шире, между камнями появились пучки травы. Белесые, болезненно вздутые, но все же трава, а когда свечение стало ярче, внизу обозначилась дыра с рваными краями.
– Там, – сказал Олег, хотя было уже ясно, – там конец пути…
– Свалимся прямо с неба, – прохрипел Мрак.
– И… уничтожим Ящера!
– Ежели пупки не развяжутся.
Тягостное ощущение неудачи сковывало мышцы Олега больше, чем усталость. Где-то ждет беда, уже распахнула зубастую пасть, а где и какая – ощутить не мог.
Подошвы скользили по слизи, покрывающей камни. Ссадины защипало, словно в ранки брызгали кислотой муравьи. Воздух стал густой и влажный. Похоже, опустятся еще на полверсты – окажутся в киселе…
Земля внизу показалась быстро. Мрак спускался с несвойственной ему осторожностью, вертел головой, глаза настороженно прощупывали каждый клочок тумана.
Когда до земли осталось сажени две, Олег с облегчением разжал руки. Предостерегающий крик Мрака хлестнул по ушам в тот миг, когда ноги без плеска провалились в землю, что оказалась вовсе не землей…
Он поспешно раскинул руки, задержал дыхание. Его окунуло в жидкую грязь с головой, а всплывал так медленно, что боялся остаться в глубине навеки. Наконец удалось держать подбородок над колышущейся болотной жижей. На голове была грязь, болотные травы, пахло гадостно, будто прямо на нем разлагались лягушки.
Сверху хлестнуло по ушам, больно сдавило горло. Он ухватился за волосяную петлю, прохрипел:
– За…да…вишь…
– У тебя горло луженое, – сказал сверху злой голос. – Такое не передавить.
– Уже передавил…
– Повезло, что голова пустая. Иначе бы не вынырнул! Ты петь не пробовал? А на дуде?
Оборотень спустился уже осторожнее. Мрак, несмотря на ношу, ухитрялся проскакивать по кочкам, как-то находя их среди одноцветной жидкой грязи. Впереди и с боков колыхался туман – неплотный, рваный. Сквозь разрывы виднелись странные мясистые деревья, выворотни, вздыбленные из грязи корни. За стеной тумана угадывалось движение, доносились квакающие звуки.