Трое с площади Карронад
Шрифт:
— У меня и еще кое-что есть на совести. Потом расскажу… Ну что, идем по домам?
— Увидимся сегодня?
— Конечно! Я к тебе приду. Я Артемке «куриного бога» принесу, чтобы на шее носил.
— Это такой камешек с дыркой?
— Да. Видел такие?
— Только слышал.
— Из них амулеты делают… Знаешь, Славка, значок — хорошо, но он из магазина все-таки. А «куриный бог» — настоящий морской подарок.
Тим прибежал через два часа. Дома он переоделся, и опять на нем весело полыхала оранжевая рубашка.
— Не нашел я этот камешек. Все перерыл… Славка, поехали к морю! Я там знаю место, где людей мало, а камни такие, как надо. Сразу найдем.
…Место, о котором говорил Тим, оказалось маленьким каменистым пляжем на плоском берегу Карантинной бухты, недалеко от развалин древнегреческой крепости. По развалинам, среди одиноких белых колонн и заросших остатков башен, бродили туристы. Славка тоже рванулся туда, но Тим сказал:
— В другой раз. Там надо целый день ходить, а сегодня мало времени.
День был тихий и солнечный. Славка и Тим искупались в прогретой воде бухты. Славка немного боялся маленьких прозрачных медуз. А Тим говорил, что надо привыкать: моря без медуз не бывает.
Артемка в это время сидел на ржавом буйке, выброшенном на берег. Ждал друзей. Его принесли сюда не в портфеле, а просто так, взявши за уши: Тим держал за одно, а Славка за другое. Славка сначала опасался везти в автобусе и тащить по улицам Артемку открыто. Думал, что все будут оборачиваться и смеяться. Но Тим сказал:
— Что особенного? Идут люди, несут зайца. Кому какое дело?
И правда, почти никто не обращал на них внимания и уж совсем никто не улыбнулся…
Когда искупались, пошли искать «куриного бога». Нашли быстро. Круглый белый камешек со сквозным отверстием. А еще Славка нашел две ржавые автоматные гильзы, маленькую завитую ракушку — очень красивую — и трезубец от подводного ружья, которым тут же пропорол карман и расцарапал ногу.
Тим продел в отверстие камешка припасенный заранее шнурок. Торжественно повесил украшение на Артемку.
— Носи. Ты заслужил… Заслужил он, верно. Славка?
Славка кивнул. А Тим спросил:
— Давно он у тебя живет?
— Давно. Мне четыре года было, когда его купили. Случайно в каком-то киоске… Я им почти не играл тогда, забросил через несколько дней. Он валялся в старом чемодане. А потом мы стали переезжать, и мама начала ненужные вещи выкидывать. Его тоже хотела… А он лежит, лапы растопырил и смотрит так жалобно… Ну, я как-то… в общем, не по себе стало. Думаю: «Ему, наверно, обидно. За что его на помойку?» И вцепился. Мама говорит: «Большой уже, семь лет, а за всякую рухлядь цепляешься». А я не отдал, в ранец засунул. Так он и живет у меня вместе с учебниками…
— Ну и правильно.
— Знаешь, Тим, это, может, смешно, только я с ним иногда разговаривал… По ночам, в Усть-Каменске. Когда совсем уже тоска брала… Посажу перед собой на одеяло
— Я понимаю. Славка. Я никому не скажу…
Они собрались домой.
— Позвонишь сегодня? — спросил Тим.
— Конечно. А ты в ванне опять не засядешь?
— Не засяду. Славка, знаешь что? Если ты когда-нибудь позвонишь, а меня дома не будет, можно Валентине передать флагограмму.
— Что?
— Письмо по трехфлажному «Своду». По нему любые фразы можно составить. Валентина их напечатает, а разбирать она не умеет. Получится секретное сообщение. А если даже я дома, тоже можно секретное сообщение передать.
— А зачем, Тим?
— Мало ли что! Вдруг надо по секрету что-то сообщить, чтобы никто посторонний не понял!
— Тогда мне книга нужна, чтобы сигналы составлять.
— Конечно! Ты второй том возьми себе, а первый, для разбора, будет у меня.
Славка обрадовался:
— Давай сейчас забежим к тебе за книгой!
Мама в этот вечер была хмурая. Может быть, получила письмо из Усть-Каменска? Или ее рассердила Славкина случайная тройка по ботанике? Мама сказала, что если Славка целыми днями будет где-то болтаться, это кончится печально.
Чтобы не накликать лишних печалей. Славка поскорее сел з;1 уроки. Их много задали, и он просидел до темноты.
Пора было бежать к телефону.
Славка придвинул к себе синий том «Свода».
Какую флагограмму составить для Тима? Надо передать что-то важное. То, что не скажешь просто так… Или то, что не решаешься сказать? «Тим, мы одной крови — ты и я…»
Может быть, в самом деле?…
Славка открыл книгу на букве «м». «Мы»… «Кэбек — Фокстрот — Оскар».
Теперь слово «один». Вернее, «одинаковый», это ближе по смыслу… «Фокстрот — Сьерра — Зулу».
«Кровь»… «Чарли — Браво — Зулу»…
Слова «ты» в книге не нашлось. Международный свод сигналов требовал безукоризненной вежливости. Ладно, Тим поймет.
«Кэбек — Янки — Лима»… «Браво — Браво — Эхо»… «Хотэл — Джулиэт — Индия»…
Линия трехбуквенного шифра вытянулась на листке. Но это были не буквы. Это хлопали на ветру пестрые праздничные флаги. Это был их с Тимом тайный сигнал.
— Мама, у тебя найдется две копейки?
— Опять к телефону! Тим наверняка уже спит! Одиннадцатый час.
— Он не спит!
— У меня нет двух копеек.
У бабы Веры их тоже не нашлось. И гривенника не было.
Славка чуть не заплакал:
— Ну, дайте мелочи, я разменяю в дежурном гастрономе!
— Еще не хватало! — сказала мама. — Ночью бежать за пять кварталов! Ложись-ка спать.
Славка знал: если у мамы такое настроение, с ней спорить бесполезно. Он сделал вид, что ему срочно необходимо на двор, и кинулся к телефонной будке.