Трое в подземелье

Рыжов Александр

– Надэюсь, что они нэ возникнут, но всё же мух нэ ловыте, будьтэ внимательны, – подытожил он своё выступление.

– Дядь Руслан, – подал голос Люсьен, – а это сложный подъём?

– Нэт! – рассмеялся Руслан. – Для новычков. Был бы сложный, я бы вас нэ взял.

Такое заявление слегка поумерило героический Люсьенов пыл, но начавшийся вскоре путь наверх оказался весьма и весьма трудоёмким и вовсе не был похож на лёгкий променад. Шли в связке: первым Руслан, за ним Рада, за нею – гуськом – Ульяна, Вилли и Люсьен, а замыкал шествие и одновременно страховал всю группу

Денис Александрович. Двигались почти безостановочно, делая лишь короткие перерывы, чтобы отдышаться и хлебнуть воды из фляжек. К концу восхождения даже выносливый Люсьен чувствовал себя утомлённым. Что уж говорить о толстяке Вилли, который совсем выбился из сил и хватал воздух ртом, как окунь, вытащенный из воды.

К удивлению Люсьена, заносчивая Ульяна после изнурительного вышагивания по крутым склонам не походила на выжатый лимон: невозмутимо скинула с себя компактный рюкзачок, устроилась на нём и стала поправлять растрепавшиеся рыжие кудри. Будто на танцы пришла, модница.

– Прывал, господа, – объявил Руслан, прислонив к скале длинный альпеншток. – Здэсь и расположимся на ночёвку.

Место, которое должно было стать промежуточным пунктом их путешествия, представляло собой ровную и просторную площадку, располагавшуюся на довольно-таки приличной высоте и с двух сторон защищённую каменными стенами. Здесь почти не дуло, а вид на окрестности открывался роскошный.

– Симпатичное местечко! – одобрил Денис Александрович, расстёгивая бесчисленные ремешки у себя на куртке и освобождаясь от походной амуниции, которой был увешан буквально с головы до ног. – Как думаешь, Руслан, где лучше палатку поставить?

– Под стэной. – Руслан показал на укромный закуток. – Здэсь будэт удобнэе.

– А если обвал?

– Обвалов нэ бываэт. Это прочные горы.

– Как скажешь, – не стал перечить Денис Александрович. – Ты у нас спец, тебе виднее.

Люсьен вызвался помочь отцу и Руслану поставить палатку. Вилли велели сторожить сложенное в кучу имущество экспедиции (хотя кто бы на него здесь позарился?), а Рада с Ульяной отправились за водой. Ключ, по словам Руслана, бил прямо из скалы метрах в двадцати от стоянки – надо было только свернуть за выступ.

– Осторожнэе! – предостерёг он их, развязывая палаточную скатку. – Нэ сорвытесь!

Сорваться было сложно: площадка не обрывалась отвесно, а уходила вниз поросшим кое-где травою и деревцами скатом, на котором мог бы удержаться даже малый ребёнок.

– Котелок прихвати, – велела Рада Ульяне, а сама взяла изрядно полегчавшие за время пути фляги.

– Здорово тут! – восхитилась Ульяна, когда они вдвоём подошли к тугой водяной струе, вырывавшейся из трещины. – Как у Майн Рида. Помните, про хижину в Гималаях?

– Не читала, – тряхнула Рада золотистыми локонами и передала ей наполненную флягу.

Прочитайте. Суперская книжка.

– Как только, так сразу, – пообещала Рада, плеснула водой себе в лицо и содрогнулась от холода. – Не хочешь освежиться?

– Как-нибудь после, – замялась Ульяна. – А вам нравится?

– В горах? Конечно! Я же в Карпатах выросла. Там невысоко, но всё равно – горы…

Рада говорила непринуждённо, но Ульяна отметила в её голосе едва угадываемую нервозность. Значит, тоже волнуется. Почему? Ей же не впервой, она не дилетант. Поколебавшись и убедившись, что их никто не подслушивает, Ульяна спросила об этом вслух.

– Волнуюсь, – призналась Рада. – А отчего, сама не знаю. Такое ощущение, будто мы здесь не одни.

– Но мы и должны быть не одни.

– Нет, это-то понятно… Но мне кажется, что рядом что-то чужое. И из-за этого чужого всё наперекосяк пойдёт.

– Чужое? Что именно?

– Знать бы… – Рада огляделась. – Может, блажь всё, почудилось. Не бери в голову.

– Не могу, – нахмурилась Ульяна. – Мне ведь тоже так кажется.

– Глупышка! – Рада подставила под струю котелок. – Да и я дура набитая. Самой что-то приглючилось, теперь и тебя застращала.

Когда они вернулись к стоянке, процесс установки брезентового шатра был в самом разгаре: Люсьен расправлял полотнище, Румянцев-старший натягивал верёвки, Руслан размашистыми плечевыми ударами вбивал в площадку клинья, к которым крепил растяжки. Вилли сидел перед грудой вещей и, уставясь на неё, медитировал.

– Надо хвороста для костра набрать, – сказал Руслан и улыбнулся Раде во все тридцать два зуба. – Дэвушки, вас нэ затрудныт?

– Нисколько, – улыбкой на улыбку ответила Рада. – Сходим, Уля?

– Сходим.

Ульяна не любила, когда её называли Улей. Давным-давно, в глубоком детстве, её отвозили на лето в деревню к деду, и там она целыми днями лопала смородину в саду. Смородиновых кустов было много, росли они густо, и Ульяна терялась в них, как в лесу. Тогда дед выходил на середину сада и начинал зычно и безостановочно повторять: «Уля-Уля-Уля-Уля!» – точно голубей подзывал.

Но Раде прощалось всё. Сейчас она была единственным человеком, с которым Ульяна могла вести себя более-менее свободно.

– Эй, рыцарь! – Рада потянула за капюшон погружённого в нирвану Вилли. – Не поможешь дамам веток насобирать?

Не то чтобы Вилли был против… просто лень вставать. Но раз просят… Он неохотно оторвал нижнюю часть туловища от вещмешка.

– Куда идти?

– Вниз по склону. Там сухостоя навалом, есть, чем поживиться. Нож возьми.

Вооружившись широким тесаком, Вилли пошкандыбал вслед за Радой и Ульяной к покрывавшим склон деревцам.

– Начинай! – скомандовала Рада.

Вилли принялся неумело взмахивать тесаком. Срубаемые ветви трещали, отскакивали в разные стороны, колко тыкались ему в щёки.

– Не спи! – поторапливала Рада.

Вилли скоро выдохся, тесак в его руке сделался чугунным.

– Ладно, хватит, – сжалилась Рада. – Теперь собираем.

Они набрали каждый по охапке сушняка и пошли назад к площадке. Вилли шагнул раз, другой и, зацепившись ногой за камень, растянулся на брюхе. Хворост, который он нёс, рассыпался в радиусе метров полутора, а тесак отлетел и того дальше.

– Горе луковое! – мягко упрекнула его Рада и, положив свою охапку, протянула ему руку. – Вставай. Хорошо, на нож не напоролся…