Трое за Ларцом
Шрифт:
Жрицы кругом выли и пытались ухватить скачущую собачонку за загривок. Наверное, для того, чтобы спрятать своего великого и могучего бога от страшного и злого Тимофея. На флангах то и дело смазанной тенью в зеленом появлялся Вигала, расчищал ему путь, а потом вновь ненадолго увязал в куче азартно бросающихся на него жриц. У Тимофея, грешным делом, даже появилась крамольная мысль о том, что жрицам, повидимому, просто не хватало обычного, нормального общения с мужчинами. После всех своих служб и жертвоприношений…
Ибо на широкоплечего красавца Вигалу они кидались
В конце концов Тимофей изловчился и ухватил песика за хвост. А тот вдруг с громким хлопком исчез. Просто растворился в воздухе — и все.
Жрицы застыли вокруг него опечаленными соляными столбами.
— Ну и что все это значит? — спросил у затихшего зала Тимофей, растерянно всматриваясь в опустевшие ладони.
Там ничего не было — если не считать его крови, уже начинавшей сворачиваться и подсыхать. Запястье слегка кровоточило. Но не сильно — система свертывания в организме явно сработала как надо, и перерезанные сосуды уже начали схватываться тромбами и спазмами, предотвращая кровопотерю. Тут все складывалось хорошо.
А вот с исчезнувшим божком было наоборот — совсем не все как надо. И как ему теперь Леху выручать, спрашивается? А он так наделся, что возьмет собачку за хвостик, ткнет мордой в остекленевшего Леху — и тот, зараза, враз раскодцуется.
— Вигала! Что будем делать?
— Ты молодец, Тимофей. — Вигала совершенно беззвучно объявился рядом, одобрительно похлопал его по плечу. — Убил божка, надо же… А сейчас пойдем Леху высвобождать.
— А что все-таки случилось? — растерянно поинтересовался Тимофей.
И попытался обтереть руки об тунику первой попавшейся жрицы. Та коротко всхлипнула, но даже не сдвинулась с места.
— Э-э, а вот этого не надо, — строго сказал Вигала, уводя его руки в сторону от черной фигуры. — Твоя кровь у нас теперь драгоценная эманация… И к тому же нельзя так с женщинами обходиться. Сегодня руки об них вытираешь, а завтра ноги начнешь…
— Куда делся Хартгарт?
— Туда же, откуда и пришел, — в Черный Мрак, в Беспросветную Бездну… В пространство между мирами, где умирает свет и обретаются изгнанные боги. И будет покоиться там, пока какая-нибудь из жриц снова не совершит определенный обряд и не вызовет его оттуда.
— О… — потрясение сказал Тимофей, чувствуя, как его понемногу начинает мутить. — Значит, я его, так сказать, изгнал отсюда. Так? Хорошо… А вдруг эти жрицы прямо сейчас его сюда вызовут? Может такое произойти или нет?
— Нет. Пока ты стоишь здесь с окровавленными руками, Хартгарт сюда не заявится — боится вида крови, паразит. И даже более того…
— Что еще?
Громила-эльф, ухмыляясь во весь рот, заявил:
— Я тут вспомнил кое-что… Кровь изгнавшего бога священна. Я, правда, не знаю точно, что это значит.
— Это значит, что прикосновением своих рук ты можешь исцелить своего друга, проклятый! — взорвалась одна из жриц. — Иди и забери его! А потом выметайтесь отсюда, убожества, наполненные кровью, потом и мочой…
— Ну-ну, ты сначала на себя посмотри, — дружелюбно посоветовал Вигала озлобленной даме. — Ты же из самой обычной плоти и крови. А вовсе не из светящейся стекляшки, как твой хозяин. Пошли в хранилище, Тимофей.
Он шел между рядов застывших в стекле монстров и поочередно прикладывал к ним руки. Там, где ладони оставляли на боках кровавые отпечатки, стекло начинало стремительно мутнеть и терять свою прозрачность. А затем фигура оживала, быстро и резко. Он шел, а за ним оставались жалобно вздыхающие и даже кое-где матерящиеся монстры, которым тут же принимался объяснять что-то вполголоса шедший за ним Вигала. Время от времени приходилось снова терзать запястье кинжалом, чтобы обновить кровавые следы на своих ладонях.
Наконец дошла очередь и до Лехи, стоявшего в самом конце. Тимофей с определенным трепетом и пиететом подошел, приложился к нему ручками. И сразу ощутил, как потеплело и ожило холодное стекло. И Леха задышал…
— Ребята… — потрясение сказал парень с высоты своего постамента. — Ребята, больше не ходите к этим русалкам — там потом на такую образину натыкаешься…
— Не будем, — успокоил его Тимофей, протягивая руку. — Спрыгивай давай, любитель острых ощущений.
Леха грузно слез, покачнулся. Тимофей его поддержал.
— Эх Леха!
— А че? — независимо отреагировал братан. — Я же просто в экстазе был, слабый, радостный… Оттого и не дал той стеклянной образине в морду как следует.
— Да нет, я не про то.
— Надо уходить отсюда, — предложил подошедший к ним Вигала. — А ваши общечеловеческие проблемы давайте решать на улице. Кто чего дал, кто кому недодал…
За его спиной собравшиеся в кучу монстры что-то обсуждали злыми громкими голосами. Атмосфера в помещении накалялась буквально на глазах, и голоса звучали все громче и злее.
— Сейчас это здание громить начнут, — довольно-таки скучным голосом сообщил им эльф. — Здание, само собой, разнесут по кирпичику, со жрицами поступят соответственно. Если не уйдем, и нам может достаться — горящей балкой по темечку.
— Тогда вперед, — торопливо приказал сенсей. — Давайте сматываться отсюда.
Леха вдруг принялся обхлопывать самого себя с печальной мордой лица.
— Черт… Ребята, пукели исчезли!
Тимофей достал из кармана цепочку и протянул ее Лехе.
— А прочее… гм… жрицы пропили-прогуляли. Так что утешься хоть этим. Единственное, что удалось спасти…
Вигала ухватил их обоих за локти и поволок к выходу.
— Вот так влип, — громко сокрушался на ходу Леха. — И пукели сперли, и цепь. А еще на пальце печатка была — и ее тоже нету. Сперли, сволочи!
Они вылетели на улицу. За черными стенами нарастал многоголосый ор, там что-то звенело и грохотало, кое-где в почти монолитной черной стене вдруг появлялись проломы, из них начинали тянуться к розовато-сиреневому небу густые черные дымки.
Спасенные, судя по виду здания, начали процесс активных разборок со жрицами. До какой-то степени Тимофею даже стало жалко дамочек. Хотя, с другой стороны, ему-то не пришлось постоять на пьедестале…