Трое за те же деньги
Шрифт:
– Вы, вероятно, знаете, что сейчас проходят его похороны?
– Я проезжала мимо, – она вздрогнула. – Все эти ужасные люди… Кто они?
– Любопытные.
– Для которых нет ничего святого?
Я снова взглянул на нее. «Святой» – это слово, которое мы легко употребляем только в связи со смертью. Но, быть может, она говорила о своей собственной скорби.
– Долго вы были замужем за «Французом»?
– Семь лет.
Это озадачило меня еще больше. Как я уже говорил, выглядела она самое большее лет на двадцать пять. Получается, когда они поженились, ей было в лучшем случае восемнадцать.
– Вы вышли замуж довольно рано, не так ли? – спросил я.
– В семнадцать лет, – сказала она, слегка покраснев. – Я знаю, что вы имеете в виду, но все было не так…
– Что я имею в виду?
– Что я… что я вышла замуж только ради денег. Это не так. Я вышла за него, потому что хотела уйти из дома.
– Да?
– У меня был отчим, который очень сурово со мной обращался.
Может быть, ей и было двадцать пять, но разговаривала она как подросток. Впрочем, если подумать как следует, так ведет себя множество женщин.
– У Фрэнчи был приятель, священник, он нас и обвенчал. Потом мы уехали в Нью-Йорк, и там вели роскошную жизнь.
– А почему вы не поехали с ним в Лас-Вегас? Почему до сих пор держали в тайне свое замужество?
Стало заметно, что под своим тщательно наложенным макияжем она покраснела.
– Ну, Фрэнчи считал, что если станет известно о его женитьбе, это повредит его делам. Я хочу сказать, что его вечно приглашали в такие места, куда не возьмешь с собой жену.
– Допустим. Но я не думаю, что вы были очень довольны таким положением, верно?
Она опять заволновалась и поспешила внести ясность.
– Понимаете, Фрэнчи был намного старше меня; у нас было мало общего; хотя я его и любила, и он хорошо ко мне относился, мы…
– Вы договорились жить раздельно?
– Да, верно, – подтвердила она.
– А как, собственно, вас зовут?
– Норда. Раньше меня звали Норма, но я изменила имя. «Норма» звучит так заурядно, вам не кажется?
Я не успел сказать ей, что мне кажется, так как в этот момент постучали, и Джо Кейн впустил в комнату какую-то женщину.
При взгляде на него мне показалось, что с ним что-то не в порядке. Выглядел он неважно, в последнее время слишком много работал; надо бы немного разгрузить его перед отпуском.
Темноволосая женщина лет тридцати пяти была в дорогом, явно сшитом на заказ летнем костюме. По ее поведению можно было заключить, что она способна моментально овладеть любой ситуацией, такие исходили от нее жесткие импульсы. Она могла быть, скажем, редактором «Вог». На первый взгляд, я бы отнес ее к категории несколько постаревших жемчужин из роскошной коллекции.
Джо едва взглянул на молодую женщину, сидевшую у моего стола. Усталым бесцветным голосом он произнес:
– Извини за беспокойство, Макс. Позволь представить тебе миссис Мэлмен.
Если бы он вошел и сказал, что меня сию минуту запустят в космос, я не был бы ошеломлен больше, чем сейчас. Я покосился на Норду Мэлмен. Та была поражена ничуть не меньше. И причем не притворялась, не играла. Я медленно встал.
– Она была на похоронах, – казалось, Джо трудно было говорить. – Приехала в Вегас только нынче утром.
Он придвинул для нее стул, сам сел у окна и уставился в стекло.
– Это становится интересным, – протянул я. – Миссис Мэлмен, могу я представить вам миссис Мэлмен?
Джо не отреагировал. Женщина, которую он привел, попыталась улыбнуться, однако эта улыбка была какой-то неестественной, замороженной. Ее лицо, как бывает у некоторых красивых женщин, исказилось гримасой; рот приоткрылся. После длительной паузы она холодно бросила:
– Должно быть, здесь какое-то недоразумение.
– Какая милая семейная встреча!
Это прозвучало саркастически, даже жестко, но с меня уже было довольно спектакля с похоронами, а теперь еще вдобавок явления двух скорбящих вдов.
Когда Мэлмен появился в Лас-Вегасе, мы тщательно изучили его жизненный путь и не нашли ни единого следа того, что он хотя бы однажды был женат.
Джо с любопытством взглянул на женщин, нахмурился и немного подался вперед, но ничего не сказал, предоставив мне инициативу. Вторая миссис Мэлмен посмотрела на него и повторила:
– Вероятно, это недоразумение.
– Возможно, – кивнул я. – Если не существует двух «Французов» Мэлменов, то вы обе были замужем за одним и тем же мужчиной. Когда вы с ним развелись?
– Развелись? С Фрэнчи? – она произнесла это таким тоном, будто я обвинил ее в убийстве собственного отца. – Я никогда с ним не разводилась.
– Когда вы развелись? – повернулся я к Норде.
Ее голос звучал чуть громче шепота:
– Никогда.
Она взяла свою непомерно большую сумку, стоявшую на полу рядом со стулом, и принялась в ней что-то искать, пока не вытащила мятый конверт.
– Вот, это последнее письмо, которое я от него получила, – ее голос чуть дрогнул. – Вот доказательство того, что он всегда оставался моим мужем.
Я взял письмо. Оно было отправлено из Лас-Вегаса, примерно за неделю до смерти Мэлмена.
Джо сказал:
– Читай вслух.
Я взглянул на женщину.
– Не возражаю.
В ее голосе прозвучал вызов, словно она желала принять бой с другой женой. Я начал читать вслух:
«Моя милая маленькая женушка, посылаю тебе тысячу долларов, как обещал. Я сорвал крупный куш, и теперь у меня больше двухсот тысяч. Когда я сделаю из них четверть миллиона, то завяжу и удалюсь на покой. И тогда мы, пожалуй, сможем наслаждаться жизнью, как и прежде.
Всегда твой ягненочек.
Фрэнчи.»