Троецарствие. Беглец
Шрифт:
Спустя пару минут я не выдержал и крикнул ей в ухо:
– Остановись!
Оборотень, как ни странно, послушалась. Я секунд десять поуговаривал желудок не исторгать последнюю трапезу, а когда он наконец послушался и более-менее успокоился, взлетел на «взоре».
Оказалось, что мы за это время проскакали около ли. Считай, с одного края лагеря перенеслись на другой. До бандитов, уводящих пленников в густые заросли, осталось примерно столько же.
– Чуть правее держись. Так мы выйдем к ним во фланг, – скорректировал я движения и сразу же зажмурился.
А Лиса понеслась
С закрытыми глазами скачка не воспринималась так уж плохо. Ход у Лисицы был мягким, только и надо было крепко держаться, да привыкнуть к ритму ее прыжков. Можно, еще как можно было так путешествовать! Не понимаю я ее предубеждения – куда быстрее бы до места добрались.
Вскоре оборотень снова остановилась, и я еще раз сориентировался на местности. Теперь мы оказались в пятидесяти шагах слева от группы разбойников, продолжающих углубляться в джунгли. Они явно не хотели проводить ритуал вблизи лагеря, что нам было только на руку. Ну и мы решили двигаться уже обычным порядком, без всех этих скачков по пересеченке.
Ноу Ниу осталась в зверином облике и пошла первой. Все-таки в таком виде она могла двигаться более скрытно, чем я, да и органов чувств у нее теперь было больше. Я же мог тут полагаться только на слух и в куда меньшей степени на глаза – поди разгляди что, в этом буйстве зелени.
Разбойников мы настигли метрах в трехстах от лагеря. Они вышли на небольшое открытое пространство, специально очищенное от деревьев и кустарника. На практически ровной местности были врыты в землю десять толстых бамбуковых стволов. Каждый из них выглядел так, будто эксплуатировался не в первый раз. К ним и стали привязывать слабо сопротивляющихся пленников.
Мы притаились за поваленным деревом. Часть меня требовала вмешаться, напасть на душегубов, но другая – хладнокровная – выжидать. Нужно было убедиться, что злодеи полностью отвлекутся на свой ритуал, и тогда мы в полной мере сможем реализовать эффект внезапности против их численного преимущества. Как бы ни была крута связка из Вольной Лисицы со Стратегом, на стороне противника Заклинатель с десятком подручных. А я уже видел, на что он способен с помощью обычных вроде разноцветных бумажек.
Закончив с крестьянами, разбойники рассредоточились по периметру поляны. В центре остался только Соловей и двое его ближников. Последние зачем-то разделись догола, а их босс стал лепить на их тела вырезанные из бумаги фигурки.
– Ты в этом разбираешься? – спросил я у Лисицы. – Что он делает?
Та, оставаясь в теле зверя, отрицательно мотнула головой.
– Нам не пора? – продолжил допытываться я. – Выглядит зловеще…
На этот раз она опустила лобастую башку – ответ утвердительный. План мы с ней уже обговорили, так что просто начали действовать. Оборотень понеслась по неровному периметру поляны, выводя из строя охраняющих ее разбойников, а я устремился прямиком к атаману разбойников. По нашим расчетам, самое большое расстояние между нами не должно превышать десяти-одиннадцать метров.
В этот миг начал ритуал и Соловей-разбойник. Резко вытянув руки в сторону, он выбросил облако мелко нарезанных квадратами кусочков бумаги,
От неожиданности я даже с шага сбился. Не знаю почему, но мне казалось, что времени у нас больше. Думал, вожак бандитов пойдет по кругу с каким-нибудь бронзовым ритуальным кинжалом, собственноручно убивая каждую жертву. А он решил, значит, автоматизировать процесс. Ладно!
Я ускорился, но моей заминки атаману хватило на то, чтобы заметить чужаков и среагировать на их появление. Он бросил в мою сторону еще одну пригоршню резаной бумаги, но я закрылся «плащом», и все эти снаряды – фиг его знает, чем они мне грозили, – сгорели в столкновении с невидимым щитом. Следом за этим я ударил сам.
Одна полусфера защитной техники продолжала держать оборону, а вторая, скрученная в тонкое и длинное копье, ударила атамана разбойников в грудь. Точнее, ударила бы, не уклонись он от него с небрежностью испанского тореадора.
«Как? – мелькнуло в голове. – Он же не должен видеть!»
Тем не менее – видел. И увернулся от удара. Такого в моей практике использования необычной для Стратега техники еще не случалось, но ведь все бывает в первый раз. Может, это у Заклинателей фишка такая – видеть ци противника? Или какой-нибудь уникальный перк, имеющийся только у Соловья. В принципе, неважно. Работаем с тем, что есть.
Дальнейшие события сплелись в тугой клубок. Привязанные к столбам мертвецы вдруг взорвались фонтанами, направленными внутрь круга. Потоки крови накрыли меня, бегущую к очередному разбойнику Лисицу, вождя бандитов и двоих его подручных. На меня не попало ни капли – защита закрыла в плотный кокон, а вот ближники Соловья, попав под кровавый душ, начали стремительно преображаться.
Сперва они опали на землю, будто из их тел внезапно исчезли кости, а плоть превратилась в студень. Затем из этого желе начали расти существа, которые никакого отношения к людям не имели. Гуманоидные фигуры, но состоящие из щупалец разных цветов и размеров. Вместо кожи или шерсти поверхность их была покрыта глазами. Тысячами глаз – человеческих, звериных, птичьих и даже, кажется, фасеточных, только в разы более крупных.
Меня даже замутило от этой фантасмагории. Когда на тебя смотрит такое количество глаз, причем с таких мест, где их, вообще-то, не должно быть, становится не просто не по себе. Возникает ощущение, что реальность сломалась, где-то рядом разверзлась щель между миром вещным и его изнанкой.
И это ведь я уже сталкивался с богами, демонами и прочим сверхъестественным. Черт, да у меня в напарницах бессмертная Лисица! Я на ней верхом ездил – что еще может меня удивить? Но это… эти… Люди из тентаклей – как такое возможно вообще?!
Пока внутри меня истерил материалист, рациональная часть разума Стратега отреагировала так, словно передо мной был обычный противник из плоти и крови. Я выхватил меч, закрылся «плащом» и стал осторожно приближаться к стоящему слева от Заклинателя недоразумению. По-хорошему, надо было самого мага валить, но подобраться к нему мешали эти «поделки».