Трофей генерала
Шрифт:
На ее реплику я закивала. Бедный ребенок, ей всего пятнадцать лет, а сколько выпало на ее долю нелегкой участи. Если мальчикам всякого рода войнушка интересна, то для девочек это то, что противоестественно их природе. И теперь она будет жить со мной и генералом Громом до совершеннолетия, так как именно я стала опекуном своих брата и сестры.
Заскочив в свою комнату, взяла паспорт, свидетельство о рождении и золотую подвеску – подарок мамы на мое двенадцатилетние. Именно после того дня рождения мамы не стало. Поэтому ее последний подарок для меня самое дорогое!
Из вещей я закинула в сумку нижнее белье, носки, свитер и удобные штаны, в косметичке
Спустившись вниз, увидела, что мои брат и сестра уже сидят в ожидании. У каждого сумка через плечо и грустный вид. Подбодрив обоих, пошла на улицу, возглавляя наше небольшое шествие.
А на улице нас уже ждал личный дирижабль генерала Грома, который он использует для поездок в мирное время. В военное же он использовал совершенно другой вид транспорта, во всяком случае, такие о нем ходили слухи.
Чем хороши дирижабли? Тем, что позволяют насладиться путешествием, а так же тем, что экономят топливо, ведь дирижабли перемещаются посредством воздушных потоков. У каждого уважающего себя представителя элиты есть свой личный дирижабль. А уж у военного тем паче.
– Прошу! – стоя у входа, генерал рукой пригласил нас внутрь дирижабля.
Первой вошла я, следом мои брат и сестра, после них зашел сам генерал Гром. Что бросилось в глаза, так это роскошь, с какой был оформлен интерьер дирижабля. Он явно не скупится на себя любимого, хотя ходят слухи о его почти спартанских условиях, в которых он себя принципиально держит. Значит, слухи ложь. Он любит комфорт и все дорогое. Так, видимо, он отмечает свою значительность.
Разместившись в кресле, пристегнула ремни, рядом сели Себастьян и Жизель. Наши сумки помогла убрать на багажную полку стюардесса, а генерал Гром, улыбнулся ей, когда тоже приложил усилия к размещению наших сумок. Какой моногамный самец, рядом сидит почти жена, а он строит глазки стюардессе.
Гром сел напротив меня, бросив в мой адрес какой-то странный взгляд своих сине-зеленых глаз. Я отвернулась, не хотелось с ним даже равнодушными взглядами обмениваться. Он до жути раздражал, особенно тем, что по завершении войны все еще носит свою дурацкую форму со всеми медалями и орденами.
Глава 4
Перелет на дирижабле из пригорода Лос-Анджелеса в Сан-Франциско занял около пяти часов. Я уже порядком подустала, но условия полета все равно были первоклассными. Просто у меня слабый вестибулярный аппарат, поэтому любую дорогу я переношу не очень. А на дирижабле были не только комфортные кресла и даже кровати, но и ванны, если вдруг приспичит искупаться. Генерал Гром не мучил меня допросами или простой светской беседой, за это я ему мысленно даже сказала «спасибо», хотя и понимала, что это не учтивость, а лишь нежелание вести
Около трех часов дня дирижабль приземлился на посадочной площадке шикарного дома. Я так понимаю дома, ранее принадлежащего главе Американской конфедерации. Теперь это дом генерала Грома, а значит и мой тоже, я ведь стану его женой, чтобы под этим понятием ни понималось.
Совсем не представляю свою будущую роль, а главное не догадываюсь, зачем Александр Гром выбрал именно меня в качестве своей будущей жены.
Первым из дирижабля вышел генерал Гром, за ним последовала я, потом Себастьян, последней вышла Жизель. Она очень замкнутая девочка, мне ее по-сестрински жаль, только я совсем не понимаю, как ей помочь справиться эмоционально с наплывом всех событий. Я и сама справиться не могу, а уж тем более не в силах давать советы. Только старшая сестра должна быть опорой и путеводной звездой для младших. Но как ей стать, если сама не нащупала опору?
Из большого дома выбежала прислуга, хватая наши сумки и предлагая приветственные напитки.
– Разместите наших гостей, а я пойду в свой кабинет, – сухо произнес генерал Гром и уверенной поступью направился к дому.
Я же вместе с братом и сестрой пошла за прислугой. Те показали нам наши комнаты, которые располагались на втором этаже. Надо отметить, дом был сделан с кричащей роскошью. А учитывая тот факт, что он скорее всего был ранее в распоряжении главы Американской конфедерации, то его нытье перед гражданами страны о том, что «денег нет», как минимум цинично и двулично. Для его побрякушек, значит, деньги есть, для народа – нет.
Впрочем, за свою жадность он уже канул в небытие. Где он, никто не знает. Кроме верхушки Руси-Тартарии. Те в курсе, где бывший глава Американской конфедерации, но они не спешат делиться информацией с обычными людьми. Ведь тот, кто владеет информацией, владеет миром.
Большая кровать посередине комнаты привлекла своим видом мое внимание. Я с разбегу плюхнулась на нее, чувствуя, как мои мышцы и кости говорят мне «спасибо». И матрас, и белье были превосходного качества, поэтому меня так и тянуло прилечь.
Не знаю как, но я задремала. Меня как будто отключило, словно нажатием кнопки или щелчком тумблера. А может все потому, что впервые за долгое время я впервые почувствовала себя в безопасности. И я отключилась.
Удобная кровать добавляла комфорта, поэтому пробуждаться я просто так не собиралась. Только когда кто-то погладил мою голову, я резко отпрянула, открывая глаза. Сначала размытый силуэт было единственным, что я смогла разобрать. Потом силуэт стал обретать очертания… до боли знакомые очертания. Это был генерал Гром.
– Что вы делает? – завопила я, что есть мочи.
– Хотел удостовериться, что с вами все в порядке. Вы там странно спали… – он вдруг засмеялся, оголив свои неестественно белые зубы.
– Вы можете выйти отсюда? – пропищала не своим голосом, прикрывая свое одетое в платье тело одеялом.
Возможно эти действия и казались со стороны странными, спросонья же они были, как по мне, вполне разумными.
– Я выйду. Но вам следует быть готовой к брачной ночи… сегодня… – он говорил об этом вполне обыденно.