Трофей мажора

Ирис Лана

– Не смей приближаться к моему сыну! – с высокомерием выкрикивает злодейка сломленной героине, роняющей слезы наземь. – Если Фернандо свяжет свою жизнь с такой замухрышкой, как ты, нашу семью ждет великий позор! – она судорожно заламывает свои руки, ее лицо полностью краснеет. – Отец лишит его наследства, титула, лишит права появляться в нашем доме! Вся жизнь Фернандо будет загублена!

– Но я люблю его! – выкрикивает героиня дрожащим голосом. Ее волосы развиваются на ветру, она падает на колени перед злодейкой, гордо стоящей на

крыльце особняка. – Я не смогу без него жить!

– Если любишь – отпусти! – звучит банальная фраза, из-за которой зрители обязаны схватить носовой платок и протереть свои зареванные лица.

После непродолжительной драматичной паузы, в момент, когда зрители готовы лить слезы дальше, злодейка продолжает сыпать соль на раны:

– Исчезни… Исчезни Барбора из жизни Фернандо. Бросай университет, уезжай из города, а лучше – из страны. Если ты не сделаешь этого, я за твою жизнь и жизнь твоей семьи не ручаюсь…

И снова немая пауза, где героиня медленно приоткрывает губы, ее глаза расширяются, она картонно хватается за сердце и громко выдыхает:

– Вы угрожаете мне… – надломлено.

– Ты умная девочка… прислушайся к моему великодушному совету…

Затем, звучит напряженная музыка и идут титры. Продолжение мы конечно-же узнаем в следующей серии.

Мы с Мигелем отрываем свои ошалевшие взгляды от экрана телевизора.

Мигель тоже ошарашенно плюхается на соседний от меня стул, и переводит испуганный взор ко мне.

– Ужас какой! – произносит он. – Ох, дЬетка, но не накручивай себя! Его родители примут тебя в семью!

– Но его сестра меня ненавидит!

– Это было давно… целый год прошел. Сьечас все может измениться. Вы же договорились с Антоном довьерять друг другу впредь. Выполни свое обещание, данное ему – не накручивай себя, дЬетка. У вас такое счастье! Любовь!

– Ты прав, ты прав, – со вздохом говорю я, радостно улыбаясь. – Все будет хорошо!

Однако, волнительный мандраж не отпускает.

Закончив смену пораньше, бегу домой на всех порах. Нельзя идти на ужин с родителями с пустыми руками! Но и купить что-то дорогое я не смогу, а с мелочью – стыдно. Что бы им могло пригодиться? У них все есть, они же богачи. Поэтому я решаю обратиться к любимой кулинарной книге своей матери.

Подарок своими руками должен растопить их каменные сердца.

Но что же приготовить? Листая хрупкие ароматные страницы, я все же возвращаюсь к фирменному кексу мамы. Но на этот раз решаю очень постараться, чтобы не слепить кирпичек. Уж когда-то он должен получиться мягким…

Вечером, без пятнадцати семь, в дверь звонят.

– Пап, открой! – в моем голосе звучат панические атаки. – Па-аап!

– Не могу! У меня бабочка криво повязана! – кричит отец со второго этажа своей комнаты. Он тоже приглашен на ужин и подошел к своему внешнему виду с огромной ответственностью. Надел черный галантный костюм, сходил в парикмахерскую, закупился цветами. Антона он принял с огромной радостью.

После

наших признаний тем вечером, бесконечный поцелуев и объятий, мы с Антоном еще долго откровенно разговаривали. Мы решили, что больше никогда не расстанемся, будем доверять друг другу, решать проблемы, не бояться двигаться дальше. Вместе.

Мы – это навсегда. И мы берем друг за друга ответственность.

Заговорившись, мы так и задремали в обнимку, укрывшись пледом. А утром, спустившись на кухню, где я обнаружила необыкновенную картину: Антон и папа пили кофе, смеялись, и что-то бурно обсуждали, сидя за обеденным столом. Антон просто покорил его, и я даже не получила нагоняй за поздние посиделки с парнем наедине. Конечно, я уже взрослая девочка, но для папы – еще ребенок, с его слов.

Я тогда тоже сделала себе кофе и подсела к ним, папа заметил меня, лишь, когда я пожелала всем доброго утра. Он перевел взгляд на меня и по его сияющим глазам я поняла, что лучшего парня для своей дочери он и представить не мог.

Но я ошиблась. Не парня.

Мужа.

Потому что в то утро я получила, как выразился Антон «долгожданный бриллиант».

Сверкающий в маленькой коробочке, он заставил меня восхищенно заверещать.

– Что это? Ты что… когда успел? Мы же… Ты вчера в кофейне уже знал?!

– Знал, – просто ответил Антон.

– Но почему же был так груб?

– Боялся снова быть отвергнутым.

– И ты что же, носил кольцо с собой? Купил его вчера и держал весь вечер?

– Я купил его еще год назад. А отдать должен был в тот день, когда состоялась финальная гонка сезона.

Эта информация повергла меня в шок. Я испытала калейдоскоп эмоций: от злости на себя и горечи, что так много времени упустили, до счастья и восторга от того, что теперь у нас все впереди.

Что касается папы – от предложения Антона он был на седьмом небе от счастья. И даже разрешил приходить ко мне в комнату, но уходить не позже девяти вечера! Потому что он человек старой закалки – до свадьбы - ни-ни! А вечерком – соблазнов слишком много. И даже фильмы после девяти - наедине – запрещены.

Я от этого неловкого разговора отца и жениха дочери, несмотря на всю свою «взрослость» очень смутилась и покраснела.

– Никаких киношных марафонов! Знаем таких ушлых!

Ушлых он может быть и знает, а вот про наш мост в виде яблони – нет. Но об этом тссс…

– Ну ничего, свадьба то уже скоро, зятек! – сказал он, потирая руки и по-отцовски похлопывая Антона по плечу, не зная, что свадьбу мы решили сыграть не раньше, чем через год. Пока что обойтись лишь помолвкой.

В планах Антона – мое поступление и преодоление первого курса обучения, потом уже все остальное. Только с папой я еще об этом не беседовала… сложно это. Но я обещала доверять Антону. У него все под контролем, теперь я в этом уверена.

Звучит еще одна трель звонка, и я схлопнув муку с ладошек бегу открывать.