Троглодит
Шрифт:
И все кончилось – тело лахуза рухнуло на землю, дернулось несколько раз и затихло. Надо полагать, навсегда.
Несколько секунд Рах стоял и смотрел на дело рук своих. А потом начал медленно сгибаться, держась за живот. Опять распрямился…
И все увидели, что из его живота чуть ниже ребер что-то торчит.
С коротким стоном Рах – субдоминант и бета-самец – выдернул костяной стилет и бросил на землю. Зажав рану руками, согнувшись, он повернулся и попытался куда-то идти. Однако, сделав несколько шагов, остановился,
«Проникающее ранение брюшной полости, – механически констатировал я. – В здешних условиях с жизнью не совместимо. Если повезет, умрет быстро, но это вряд ли…»
Кто-то взял меня за запястье – этак не плотно, не навязчиво.
– Пойдем, Унаг! Ничего интересного здесь больше не будет.
Рядом стоял тот самый лахуз, который предупредил меня о покушении.
– Меня зовут Вуква. Жилище Таба гораздо лучше, чем Раха. Пошли!
– Зачем?
– Примешь хозяйство, вожак, – усмехнулся охотник. – Пока не растащили. Потом будет не собрать.
– Я не вожак…
– А я – не слепой. Пошли!
Я пощупал «амулет» – осталось три зарубки. И пошел за ним.
Глава 8
Охотник
Вуква шел чуть впереди, держа меня за руку. Думая о своем, я чуть не оказался застигнутым врасплох дальнейшими событиями. Выбраться из толпы было нетрудно, поскольку она была довольно жиденькой – не так уж много народа в стойбище. Однако лахуз в компании со мной предпочел двигаться по прямой. На пути оказался молодой неандерталец. Разминуться ничего не стоило, но Вуква попер прямо на него, толкнул в грудь свободной рукой и заорал:
– Прочь, детеныш шакала!! Молча, но с некоторым недоумением, неандерталец посторонился.
Жилище, куда Вуква меня привел, мало чем отличалось от остальных, в которых я успел побывать. Разве что, было чуть просторнее. Кроме того, как я разглядел, возле одной из стен были свалены куски мяса. Над ними гудели мухи. Я высмотрел хозяйский топчан и повалился на него – уф-ф-ф!
– Есть будешь? – спросил Вуква. – Могу пожарить или сварить.
– Жри сам, – буркнул я. – В меня больше не лезет.
– Ты очень добр, вожак!
– Заткнись!
Некоторое время я слушал его урчание и чавканье. Наконец эти малоаппетитные звуки стихли. Мой новый друг громко рыгнул, а потом шумно испустил газы.
– Ты очень добр, Унаг.
– И что?
– Мы захватили много женщин-ханди…
– Намекаешь? Ладно. Выберешь себе тех, кто понравится. Только не жадничай!
Лахуз кинулся к выходу.
– Стоять!! Меня слушать! – тормознул я его в последний момент. – Убивать людей – любых! – могу только я… и Юка, понял? Если что, оторву руки и ноги, понял?
– Я все понял, Унаг!
– Да, вот еще что… Этот Гурка и Тогги – что между ними было? Чего он взбрыкнул?
– Хи-хи, да ничего не было!
– Убью, сволочь!
– Не злись, Унаг! У них действительно даже таг-таги не было.
– Щас я встану, и кому-то мало не покажется, – изобразил я предвестие гнева. – Говори!
– Ну, понимаешь, он долго ходил за ней, – неохотно начал объяснять Вуква. – Наверное, три зима-лето ходил. Но она его не хотела, только смеялась над ним.
– Ей что, жалко было таг-таги с ним сделать?! – слегка возмутился я. – Человек же мучился!
– Наверное, для нее он был не человек, а лахуз, – пожал плечами туземец. – В общем, весь поселок веселился, глядя, как она над ним издевается. Жалко, что развлечение кончилось.
Я матерно выругался по-русски. Вуква вслушался в незнакомые звуки и решил, что понял их:
– А-а, позвать твоих баб, да?
– Обойдусь! – буркнул я. – Лучше найди и приведи ко мне этого… колченогого. Как его, Арю, что ли?
– Я рад, что ты не забыл обо мне, Унаг! – раболепно проговорил колдун.
– Радуйся, радуйся, – проворчал я. – Вон, мяса поешь.
Неандерталец немедленно воспользовался приглашением, однако мне быстро надоело слушать его урчание и чавканье:
– Да что вы тут, всегда голодные, что ли?!
– Почему же? – с набитым ртом проговорил Арю. – Сейчас хорошая охота и люди едят почти каждый день.
– Надо же, как интересно, – усмехнулся я, – почти каждый…А как вы тут питаетесь, когда охота не хорошая, а нормальная?
– Нормальная? – слегка озадачился туземец. – Наверное, это когда новое мясо появляется раньше, чем люди начнут терять силы, да? Одна рука дней, две руки дней…
– Понятно, – вздохнул я. – «Так оно и было в моем детстве. Есть хотелось всегда, за исключением коротких эпизодов убойного обжорства. И ничего, жили, считали это нормой. Питаться три раза в день, а не в месяц, наверное, стали только при переходе к производящему хозяйству».
– Ладно. Растолкуй мне, как вы тут живете. Юка злой, он всех обижает?
– Почему же всех?! – слегка оскорбился Арю. – Он хороший вожак! Он дает еду людям, заступается за нас.
– Заступается… перед кем?
– Перед «сильными», конечно. Детей любит. И они его.
– Ага, «сильные», значит, простых людей обижают, да? – догадался я.
– Случается, – вздохнул колдун.
– Ладно, объясни хоть ты мне, наконец, откуда берутся лахузы?
– Рождаются у женщин-ханди, откуда же еще?! – удивился туземец моей бестолковости. – Ну, когда ей в чрево вселяется дух какого-нибудь сородича, наружу выходит не человек, а лахуз. Их давно уже не убивают.
– Это как это «вселяется»?!
– Обыкновенно… – пожал плечами Арю.