Трол Возрожденный. Тетралогия
Шрифт:
— Ха, Трол, — прорычал он, едва выговаривая слова из своей распахнутой пасти, — ты трусишь. Ты уже готов сдаться… А ты не так уж и силен, Трол. Даже странно, как тебе удалось убить зуллу и карду. — Он чуть отступил, тряхнул руками, вынес мечи вперед. И неожиданно проговорил: — Может быть, поговорим, Трол?
— О чем? — Трол заметил, что едва способен разжимать губы, их свело судорогой чувство безнадежности и неспособность придумать хоть что-то, что могло бы противостоять Рогатому.
— Например, о том, что ты мог бы перейти на нашу строну, — проговорил Гевст уверенно. — Нет, в самом
Их мечи бешено звенели, не замирая ни на миг. Бой стал позиционным, только Трол все время соблюдал дистанцию, чтобы уйти от этих неуловимых, смертоносных атак противника. Или все-таки он стоял недостаточно далеко?..
Его клинки, полученные некогда после боя с Визоем по прозвищу Честный, мечи, к которым он привык, как к продолжению его рук, его воли и мысли, стали понемногу окрашиваться в сизый цвет яда, который использовал на своих мечах Гевст. Трол подумал, что эти мечи скоро, если он продержится, могут стать почти такими же смертоносными, как и оружие Рогатого. Но тот утверждал, что обезопасил себя от мелких доз своего яда. Или все-таки имеет смысл проверить?
— Он не простит, — отозвался Трол. — А кроме того, у меня есть сила только до тех пор, пока я Воин Провидения. — Он тоже попытался улыбнуться, но усмешка вышла кривой. — Сомневаюсь, что Провидение позволит мне биться на вашей стороне.
— Пустяки, — великодушно отозвался Гевст. — Это ты вбил себе в голову, потому что шансов у тебя немного… Подумай, нас целая Империя, у нас лучшие, обученные всем известным приемам боя маги. Как же ты в одиночку сумеешь с нами справиться?
Бали умер. Яд прикончил его. Он выгнулся последний раз, ударил ногой в пыль деревенской площади и затих. Его светлая и исполнительная душа отлетела в лучший мир, где не было магии, Империи и необходимости умирать, сражаясь против нее.
Ибраил вытащил меч из ноги Крохана и обработал его рану, но капитан стражи впал в беспамятство. Скоро, очень скоро не станет и его. Нужно было что-то делать, вот только что?..
А руки у Трола уже ныли, отбитые в суставах, ладони горели, движения замедлялись, он уже не был тем бойцом, который вступил в этот поединок. Усталость брала свое, скоро он вообще не сумеет отслеживать комбинации Гевста…
Трол и не заметил, как они, сражаясь, оказались неподалеку от гостиницы. И вдруг произошло что-то невероятное. Хозяин гостиницы Эдис, кочующий торговец Тобалд, Очир, определенно бывший воин, теперь-то Трол видел его ауру очень отчетливо, и кузнец Патис вдруг вылетели из ворот, ведущих во двор гостиницы, и напали на Гевста с фланга. Эдис и Очир были вооружены копьями, Патис пытался ударить чем-то похожим на укороченную алебарду, а Тобалд сделал выпад мечом, длинным и слабым, как вязальная спица…
Рогатый сильными ударами отбросил Трола назад, всего на миг, потом развернулся и не столько встретил это нападение крестьян, сколько контратаковал. Не успел Трол броситься вперед, как Рогатый снова стоял, повернувшись к нему, а в пыли умирали, размочаленные мелкими, но такими страшными
Очир лишился руки и извивался, глухо постанывая, заливаясь кровью, Патис получил длинный, касательный, но из-за действия яда смертельный порез поперек туловища, а Тобалд умер от глубокого, доставшего мозг удара в глаз.
— Видишь, Трол, — проговорил Гевст, встретив эту запоздавшую атаку Трола и не отступив ни на шаг, — обычные люди не могут с нами сражаться. Поэтому тебе, если хочешь жить, одна дорога — к нам.
Но Трол теперь был спокоен. И не хотел больше отвечать Рогатому. Смерть этих людей, которые напали на его противника, каким-то образом убрала все сомнения и придала уверенности в том, что он должен был теперь сделать.
Трол присел, тряхнул руками, приготовился. Это не укрылось и от Гевста. Он перестал смеяться, захлопнул свою пасть и собрался. Он был готов к бою — рогатый, нечеловечески страшный, по-настоящему опасный и очень техничный.
Но Трола теперь это не могло остановить. Он атаковал и, еще не очень уверенно, применил ту же тактику, которой пользовался Гевст — пара сильных ударов, а потом, когда его мечи оказались очень близко к корпусу противника, мелкие, секущие удары… И достал. Узкая и неглубокая, но все-таки изрядно кровоточащая рана пролегла поперек толстой жировой складки на боку Гевста.
— Значит, так? — спросил Рогатый. И пошел в атаку сам.
Трол отбился от него, а когда понял, что может двинуться вбок, скакнул и тут же нанес почти два десятка таких же мелких ударов. Теперь у Гевста закровоточила нога. Как бы ни был он защищен от своего яда, все-таки отрава замедляла его движения. Существенно хуже стала работать его нога, да и корпусом он уже направлял свои удары не так уверенно.
Это его и подвело. Он сделал выпад, а Трол сильно, куда сильнее, чем хотел, направил его клинок вниз, и вдруг… Неширокое лезвие противника воткнулось в землю, и даже довольно глубоко.
Трол тут же навалился, нанося удары, почти не чувствуя их, даже не пытаясь понять, куда они направлены. И Гевст отступил, вернее, отшатнулся шага на три. Но теперь Трол стоял над его клинком.
Он посмотрел на эту сизую, отравленную сталь. Клинок зарылся почти на четверть длины в плотную как камень глину. Трол придержал рукоять вражеского меча и сильно ударил навершием Клунга в плоскую часть. Меч врага сломался. Трол отшвырнул его и посмотрел на Гевста.
— У тебя есть четвертый клинок, Гевст?
Тот перехватил последний свой меч двумя руками. И приготовился, по своему обыкновению втирая ноги в землю, чтобы уверенней упереться в нее всей тушей.
Трол мельком оглянулся. Роват уже затих. Крохана била крупная дрожь, Ибраил стоял рядом и, бессильно уронив руки, наблюдал, как оба раненых умирали.
Трол вдруг почувствовал, что в Синкопоре что-то изменилось. Еще не вполне доверяя себе, он опустил трехгранный меч рядом со сломанным мечом Гевста, уперся, и… каленая, кованная в лучших мастерских сталь сломалась, словно была сделана из рыхлого дерева. Гевст снова улыбнулся.