Трон черепов

Бретт Питер

Звук удара и визг отвлекли внимание Джардира. Пока он наблюдал за Пар’чином, воздушный демон спикировал на него самого и расшибся о меточное поле, которое окружало корону Джардира на несколько шагов во все стороны. В том числе – сверху.

«Считай меня глупцом, Эверам», – выбранил себя Джардир. В былые дни он не был бы столь беспечен, чтобы не следить за обстановкой вокруг. Пар’чин опасался, что его расслабило копье – и, возможно, он был прав, – но корона оказалась коварнее. Джардир начал терять бдительность. В Анох-Сане ему это аукнется. В Ущерб князьки демонов показали, что все еще могут до него дотянуться.

Джардир

схлопнул поле, и воздушный демон тяжело грохнулся оземь. Больше ошарашенный, чем разбившийся, он попытался подняться, но, как давным-давно объяснил наставник Керан, воздушные демоны медлительны и неуклюжи на земле. Тонкие кости, которые натягивали перепонку крыльев, просели, не будучи призваны выдерживать полный вес демона, а задние лапы твари, в основном пребывавшие в состоянии покоя, согнулись в коленях, не в силах выпрямиться.

Не дав демону подняться, Джардир налетел на него, подсек конечности и, пользуясь собственным весом, вторично выбил из него дух. Рубцовые метки на кистях Джардира были не столь замысловаты, как у Пар’чина, но мощны. Он сел на грудь демона достаточно высоко, чтобы помешать тому дотянуться когтями задних лап, и придавил его крылья коленями. Левой рукой взял за горло, и метки нажима, врезанные в другую ладонь, зажглись, умножая силу ударов, которые он снова и снова направлял в хрупкую глазницу, расположенную сразу над зубастым клювом. Ударные метки на кулаке пылали, и вот он почувствовал, как кость треснула и наконец раскололась.

Тогда он Втянул, как показал Пар’чин, и ощутил, как в него, наполняя силой, втекает магия алагай, накопленная в сердцевине Ала.

К нему ринулся второй воздушный демон, но на сей раз Джардир был готов. Он давно усвоил, что, ныряя, воздушные демоны задают себе направление при помощи длинных крючковатых когтей на сгибе крыльев. Ими это существо может оторвать голову, а затем расправить их, умерить инерцию падения, схватить добычу когтями задних лап и, изо всей мочи взмахнув крыльями, вознестись в небеса.

Пылая магией, Джардир с невероятной прытью схватил демона за крыловую кость сразу под главным когтем. Крутанувшись, он рванулся вперед, не позволяя демону расправить крылья, и припечатал его к земле со всей силой, которую тот вкладывал в свой нырок. Кости сломались, и демон заверещал, извиваясь в агонии. Джардир быстро добил тварь.

Подняв глаза, он увидел, что Пар’чин теперь с головой погрузился в работу. Друг убил пятерых демонов, но окружало его втрое больше.

Однако не казалось, что он в опасности. Демон бросился на него, и Пар’чин растаял. Алагай пролетел насквозь и врезался в своего сородича, образовав клубок из зубов и когтей.

Мигом позже Пар’чин соткался заново позади одной твари, поймал ее под передние лапы и сомкнул на шее пальцы в захвате шарусака. Звучно щелкнуло, и к нему подступил следующий демон. Сын Джефа снова растворился в воздухе, материализовался в паре шагов поодаль и пнул демона в брюхо. Вспыхнули ударные метки на подъеме ступни, и алагай отлетел на несколько футов.

Джардир был величайшим мастером шарусака на свете, но даже он едва выстоял в поединке с Пар’чином-призраком. Для алагай с их могучими телами и крошечными мозгами такая схватка была катастрофой.

– Ты жульничаешь, Пар’чин! – крикнул Джардир. – Новые способности тебя распустили!

Сын Джефа схватил алагай за челюсти и старательно разжимал их за пределы возможного. Демон пронзительно взвыл, неистово вырываясь, но не сумел разомкнуть захват. Пар’чин посмотрел на Джардира, в ауре играло веселье.

– Говорит человек, который прячется за меточным полем короны. Если отдохнул, то показывай, как надо делать.

Джардир рассмеялся и распахнул свое одеяние. Тело Пар’чина было жилистым; мышцы переплетались, как канаты, резко контрастируя с грудой мускулов Джардира – широким полотном, на котором Инэвера начертала метки ножом. Он резко сократил протяженность меточного поля короны и ринулся в самую толчею. На него прыгнул полевой демон, но Джардир без труда, с подворотом сломал ему переднюю лапу и отпустил ее точно вовремя, чтобы крутануться и наподдать следующему в основание черепа. Ударной метки на стопе хватило, чтобы убить тварь на месте, переломив хребет.

Голодное бешенство оставшихся демонов преобразилось после схватки с Пар’чином в осторожное наступление: они кружили, утробно и угрожающе рыча в поисках бреши. Джардир глянул на Пар’чина, отступившего для лучшего обзора. Его запрещающие метки горели вовсю, и Джардир различил границу меточного поля, которое они образовывали. Оно распространялось на несколько футов во всех направлениях, как невидимый пузырь из непроницаемого стекла.

Той ночью в Лабиринте его собственные воины были готовы назвать Пар’чина Избавителем. Тогда Джардир думал, что дело только в Копье Каджи, но Пар’чин был, похоже, рожден для власти. Это инэвера.

Но предназначение к власти не было доказательством того, что он – Шар’Дама Ка. Пар’чин не заплатил за власть последнюю цену, отказавшись принять бразды правления, которые вручал ему народ. Ему еще предстояло многому научиться.

– Смотри, Пар’чин, – пригласил Джардир, демонстративно расставив ноги в стойке шарусака дама.

Он сделал вдох, вбирая, принимая и отбрасывая все, что его окружало вкупе с мыслями и эмоциями. Взглянул на демонов спокойным, расслабленным взором, готовый мгновенно отреагировать.

Он притворился, будто отвлекся, ослабил бдительность, и алагай заглотили приманку. Кольцо вокруг него резко пришло в движение, и полевые демоны – все как один – устремились к нему с точностью таранщиков.

Джардир не трогался с места, но его гибкий, словно пальмовый лист, стан изгибался и склонялся, по мере того как он уворачивался и отбивал наскоки. Он большей частью обходился тылом кисти, отводя клыки и когти, ударяя по лапам или вискам ровно в мере, не позволявшей к нему прикоснуться. Ошарашенные твари отлетали кубарем, нисколько не пострадав.

– Ты сражаешься или играешь с ними? – осведомился Пар’чин.

– Я учу тебя, – ответил Джардир, – и ты поступишь мудро, если усвоишь урок. Ты, может быть, и овладел магией, однако дама посмеются над твоим шарусаком. В катакомбах под Шарик Хора преподают не только догмы. В гайсаке есть плюсы, но ты еще многого не умеешь.

Джардир исторгнул из короны сгусток энергии, сбивая с ног алагай, которые откатились, как от удара о защитную стену. Рыча, они встряхнулись и вновь закружили.

– Давай, – поманил Джардир, показывая, как ставить ноги. – Встань правильно, начнем занятие.