Трон фараона

Посняков Андрей

Максим только головой качнул – и в самом деле, какие уж тут шутки?

Как ни странно, но он уснул быстро – лег на постеленную на полу солому и провалился в черную пропасть сна. А когда открыл глаза, в щели уже брезжил рассвет. Усевшись, юноша потряс головой, отгоняя сонливость – некогда было сейчас спать, нужно было думать, как выбраться самому и спасти супругу. Интересно, как она здесь появилась? Скорее всего так же, как и он сам. Макс бежал за жрецом, Тейя – за Максом, все трое и провалились. Такая вот цепочка получается.

Думать! Думать! Думать! Скоро явится

жрец, и к этому времени обязательно надо…

Сетнахт появился рано. Наверное, не прошло и часа, как снаружи послышался его повелительный голос. Распахнулась дверь; жрец, войдя в клетку, уселся на корточки и, явно издеваясь, спросил:

– Как твое Ка?

– Замечательно! – Юноша ухмыльнулся. – Что ты хотел узнать, жрец?

– Узнать – ничего. Я и так знаю все, что мне нужно!

– Тогда зачем…

– Ты поможешь мне! Амулет, который мы похи… вернули, увы, оказался… Впрочем, это не важно, – злобно ощерившись, Сетнахт быстро справился с собой, натянув на лицо бесстрастную улыбку. – Якбаал должен передать тебе сокола! Ты знаешь, о чем я.

– Никогда не передаст, – рассеянно отозвался молодой человек. – Я думаю, и ты хорошо знаешь Якбаала.

– Ладно. – Жрец немного подумал и качнул головой. – Тогда думай сам, как его выманить с соколом в кармане. Якбаал хитер, очень хитер – так просто к нему не подступишься, тем более здесь.

– Что я буду иметь, если помогу вам? – вскинул глаза Максим.

– Жизнь! – тут же пообещал собеседник. – Жизнь и свою девчонку. Но вы навсегда останетесь здесь! Там, в Черной земле, вы нам не нужны. А здесь… живите себе. Клянусь Сетом, не так уж это и мало!

– Хорошо. – Юноша кивнул и задумался.

Жрец уж как-то слишком быстро пообещал сохранить жизнь и ему и Тейе. Врет! Определенно врет! Он ведь не так уж и сильно привык к Парижу, как тот же Якбаал, а значит, не может думать и поступать так же, как цивилизованный европеец девятнадцатого века. Естественно, Сетнахт мыслит и действует как древнеегипетский жрец, а это совсем иное. Люди вовсе не одинаковы в разные времена. Как бы рассуждал жрец, тем более – жрец бога-убийцы Сета? Даже не Сета, а демона тьмы Небаума! Фараон и его супруга – это такая жертва, такой лакомый кусочек, от которого не откажется никакой демон! Более того, если жрец даже не попытается принести в жертву царя и царицу, демон может обидеться и жестоко отомстить! Жрецу это надо? Нет. Это – во-первых. А во-вторых, Сетнахт вовсе не дурак и понимает, что если Максим и Тейя проникли в будущее, то, может быть, сумеют вернуться и обратно, и даже без всякого сокола. Тем более жрец знает, что где-то здесь обитает еще и Петосирис! Пусть даже это и призрачная угроза, но лучше не оставлять никакой. Убить, конечно, убить! Это если не получится принести в жертву. А то, что жрец обещал жизнь – так вовсе не стоит верить его лживым словам! Верить нужно его мыслям… которые, если подумать, вовсе не тайна.

– Что ты молчишь? – немного выждав, нетерпеливо воскликнул Сетнахт. – Согласен?

– Согласен. – Макс поспешно спрятал улыбку – только что в голову ему пришла одна неплохая мысль. Очень даже неплохая.

Правда – рискованная, но тут уж выбирать не из чего.

Жрец довольно осклабился:

– И что ты предлагаешь?

– Сегодня у нас понедельник? Тогда, ну, скажем, завтра… Я напишу Якбаалу записку, и мы встретимся с ним… хотя бы на Елисейских полях.

– Нет! – жестко отозвался Сетнахт. – Место должно быть не таким людным!

Ага!!! Сработало!

Максим, еле сдерживая ликование, наклонил голову:

– Тогда – в саду на Монмартре, за старой мельницей. Мулен де ла Галетт – так он, кажется, называется. В саду людно, но рядом – пустыри, огороды…

– Я знаю это место, – согласно кивнул жрец. – Оно подойдет. А что Якбаал? Он явится с амулетом?

– Да! Он обещал отправить меня обратно, а без сокола этого не сделать.

– Хм. Мало ли, что он обещал?

– Да, но он хотел бы – с моей помощью – забрать из своей бывшей усадьбы в оазисе Сета кое-какие вещи.

– Настенные росписи на ткани? – Сетнахт ухмыльнулся. – Кажется, он наживает на них большое богатство, хотя, клянусь Сетом, не знаю, кому нужна такая мазня.

– Значит, кому-то нужна… Так я пишу записку?

– Пиши. Мои сподвижники принесут тебе необходимые вещи. – Жрец поднялся на ноги и строго предупредил: – Только без глупостей. Помни – твоя молодая супруга в наших руках.

Максим согласно кивнул:

– Вот, кстати, о ней. Точнее – о нас. Мы должны явиться на встречу вместе. Нет-нет, вы просто подержите ее, скажем, у старой мельницы, а когда я принесу сокола, отпустите нас восвояси.

– Что ж, будь по-твоему, – подумав, согласился жрец.

И поспешно вышел, пряча торжествующую улыбку. Огороды на Монмартре за старой мельницей – место действительно глухое.

Назавтра, ближе к назначенному Максимом времени, к черному ходу цирка Фернандо подкатили два закрытых фиакра, запряженных быстрыми лошадьми. В один – естественно, под охраной – поместили Макса, в другой – Тейю. Он видел, как ее вели, закутанную в длинную мантилью.

До места доехали быстро – просто обогнули холм через Пляс Пигаль, а потом поднялись в гору. Зеленые сады, огороды, старая мельница, высокая, в пояс, трава с желтыми шариками одуванчиков – все это, залитое ласковыми лучами яркого солнышка, казалось какой-то деревенской пасторалью, из тех, что так любят писать на пленэре художники. Дул легкий ветерок, шевеля листву, где-то на склоне холма, за тополиной рощицей, горел костер – как видно, сжигали старые листья.

– Тейя! – Подойдя к супруге, Максим взял ее за руку.

– Ах… Ах-маси? – Веки юной женщины дернулись. – Ах-маси! – воскликнула она уже куда более уверенно. – Милый!

– Ладно, обниматься потом будете, – ухмыльнулся жрец. – Сейчас идем. То есть мы, похоже, уже пришли.

Они остановились за старой мельницей: Тейя, Сетнахт, Рукастый и еще несколько человек, среди которых и две знакомые дамы, акробатки.

Махнув всем рукой, Максим улыбнулся и быстро зашагал к старому саду по узенькой тропке, по колено в высокой зеленой траве.