Тропа ауберианского траппера
Шрифт:
— Нет, — он громко фыркнул. — Нам не нужна помощь. Поищи другое дело, ты мешаешь.
Немного постояв, Факел пошел дальше. Он посетил мясной цех, автомастерскую, склад, некую стройку, задавая везде одни и те же вопросы. Кишикуа отвечали недоумением («Я не понимаю тебя, чужак, иди») или раздражением, будто боялись, что он отнимет у них любимое дело. Траппер подошел к группе праздно сидящих на солнце полулюдей-полугиен.
— А для вас не нашлось дела? — спросил Факел. — Вступайте в мой кулак, буду щедро платить.
— «Платить» — что это? — встрепенулась одна «гиена».
— Я
— Платить — это такая унылая тупая игра, — заявила третья «гиена».
Всё это начинало раздражать. Конечно, эбрайлы — вообще сложные собеседники, но ведь спрашиваются у них совершенно простые вещи! Траппер уселся в тени обшарпанной стены, достал фляжку с водой.
«Нет, деньги им не нужны, — размышлял Факел. — И личное барахло они не признают как ценность. Свобода от вещей, свобода от связей, свобода от долгов…»
Он щипнул себя за бородку. Нужно найти главного, хоть он-то должен же знать, что-то об их мотивации. Или этого Учителя дове-луккского, будь он проклят.
Траппер поднялся и решительно направился к группе домишек, выглядящих жилыми. Cунулся наугад в несколько хижин. Его не выгоняли — видимо, здесь все дома были общие.
— Кто у вас главный? Исатара или старейшина — где они? — спрашивал он у клановиков.
Но большинство либо не понимало, о ком он говорит, либо указывало в разные стороны. Может, один из них и есть тот, кого он ищет? Выйдя из очередной хибары, Факел побрел через небольшую площадь. «Эти долбаные эбрайлы, — со злобной досадой думал траппер. — Этак я тут застряну».
Внезапно кто-то ощутимо толкнул его в плечо. Сильный бас прогудел с нажимом на первое слово:
— Я Учитель Кишикуа. Зачем ты пришел в Тохесу?
Траппер обернулся. Перед ним предстал невысокий кентавроподобный эбрайл с суровым обезьяньим лицом. Длинные руки и неприкрытый торс бугрились мускулами. Коричневую кожу устилал реденький мех. Грудь украшал узорчатый роговой панцирь. Эбрайл держал наперевес корявую зазубренную алебарду.
— Я Факел Хуман. Хочу побольше узнать о свободном клане Кишикуа.
— Хммм-уаф! Хуман пришел поучиться у кишикуа. Мхмм, — неуловимо с тела эбрайла стали исчезать воинственные черты. — А ну-ка пойдем.
Очень интересно. Эбрайл куда-то зовет. Хочет показать что-то или пристукнуть и сожрать в укромном местечке, чтобы не делиться с остальными? Факел двинул следом, как поступил бы, пожалуй, любой траппер.
Дорога заняла минут двадцать. Они вышли из города и направились по едва заметной тропке. Учитель подал голос только раз, когда мимо протопали трое четырехногих клановиков, несущих тушу огромного чмора.
— Удачная охота, — похвалил Учитель соратников.
— О-хэй! Ага. Уф, — нестройно ответили эбрайлы, а один добавил: — Я выследил жирного чмора, видишь? Мы его добыли.
Учитель не остановился, чтобы дослушать историю, но рассказчик, похоже, не расстроился.
«Поди, будут теперь хвалиться каждому встречному, — Факел невольно проводил процессию взглядом. — А чмор, и правда, хорош. На Корабле ушел бы косарей за пять…»
Жилище Учителя представляло собой пещеру, вход в которую прикрывала внушительная дверь, покрытая дёрном.
— Я никого к себе не пускаю, понимаешь? — значительно сказал Учитель через плечо, возясь сзамком.
«Вот так так! — удивился Факел. — Отшельник пригласил в гости. Я что, типа, Избранный?».
Хотя, строго говоря, этого эбрайла нельзя было назвать отшельником, ведь он появлялся на публике да и жил недалеко от города. Настоящие отшельники — как правило, Старые — полностью отстраняются от мира, чтобы посвятить всего себя некойвыбранной теме.
Пещера, или, вернее сказать, землянка оказалась просторной, но почти не освещенной, только через крошечные амбразурки в потолке пробивались слабые лучики света. Воздух здесь был сыроват, но чист и свеж, очевидно, помещение хорошо проветривалось. Пол и неровные стены покрывал гладкий, чуть пружинящий материал. Во мраке Факел разглядел у стены стол, на котором громоздилось нечто темное.
Учитель прошел вглубь пещеры, траппер остался у входа, машинально вцепившись в рукоять бластера в кобуре.
— Не бойся меня, — раздался ровный голос Учителя. — Достань оружие, успокойся.
Вскоре кентавр плавно вынырнул из тьмы. Он держал длинную бутылку из темно-коричневого стекла и две пиалы.
— Тебя пугает темнота, — заметил эбрайл, ставя посуду на стол. — Чох, уэээть! — протянул он, повышая тон.
Отзываясь на команду, пещера плавно наполнилась мягким светом. Факелу не удалось определить его источник, вероятно сами стены, пол и потолок светились.
Помимо стола траппер разглядел у стен несколько шкафов, вот и вся меблировка.
— Ты используешь сложные технологии, — полувопросительно сказал Факел. — Кажется, такого не встретишь в Тохесу. Это ты главный у Кишикуа?
— Садись, — Учитель выдвинул из-под стола цилиндрический чурбан.
Пока траппер усаживался, эбрайл откупорил бутылку и наполнил пиалы.
Эбрайлы не говорят тостов. Вместо этого они пьют напитки, соответствующие ситуации. Осторожно отпив из чаши, Факел с удивлением ощутил знакомый вкус. Вино из фиттила! Молодой клан Хуман-Бидар — своеобразный «фан-клуб» хуманов на Планете — посвятил этот напиток встрече с ними. А остальные эбрайлы связывают его с добрыми надеждами. Что, черт возьми, на уме у этого отшельника?!
— Спасибо за вино, Учитель, — сказал Факел. — А всё же скажи, ты здесь главный?
— Не я, а мои идеи.
— Идеи об абсолютной свободе?
Учитель некоторое время рассматривал человека, изучал его, будто проникал в его голову.
— Свобода — мечта неспособных Изменяться. Они потеряны для любого клана, ибо не могут принять его форму. Их угнетает нужда. Но им невдомёк, что максимум свободы не означает максимум счастья.
Факел растерянно заморгал (его пиала уже опустела и алкоголь начал действовать). Отвлеченная философия? Или в этом есть нечто полезное? К чёрту. У траппера Факела своя философия: свободы не может быть много, и она стоит того чтобы попотеть.