Тропа барса
Шрифт:
— Может, кандалами?..
— Ремнем. Так надежнее.
Связанного, бесчувственного Мазина забросили в машину.
— Коваль, глянь в аптечке нашатырь! Нашел?
— Вроде он…
— Неси сюда… — Браслет поднес к носу плененного пузырек.
Голова Мазина дернулась.
— Во, ожил, сука! Поехали!
— Погоди, Браслет, что с тачкой его делать? Забирать?
— Ты чего, совсем охмурел? Да мы в этой тачке всю контору на хвосте к Резо привезем! Эти конторские сильно умные, как знать, может, маячок какой воткнули…
— Угу, — угрюмо кивнул Серый.
— И не угукай! А живо! Одна нога здесь, другая…
— Да сделаю. Браслет… Потом мне куда? К Резо? — Не. На хазу езжай и заляжь там. Усек?
— Ну.
— Все. Разъехались.
Через пару минут на пустынной дороге не осталось никого и ничего, кроме горсточки битого стекла.
19 августа 1991 года, 9 часов 55 минут Маэстро мчал на «Жигулях» в сторону от Москвы. Место, где стопорнули «волжанку»
Мазина, он едва не проскочил. Притормозил, включил заднюю, вернулся. Вышел из автомобиля, внимательно осмотрел дорогу. Подобрал несколько кусочков битого стекла. Поиграл ими, подбрасывая на ладони. Вернулся в машину, быстро глянул на экран мини-пеленгатора. Зеленовато-серая точка тихо пульсировала на одном месте.
— Замочили голубчика? — равнодушно спросил застывший на сиденье худощавый мужчина средних лет. Если Маэстро был красив, ярок, чувствен и гибок, его напарник был похож на замороженную мумию фараона: бесцветен, бесстрастен и безрадостен, словно у него вместо сердца не пламенный мотор, а осколок нетающего льда откуда-нибудь из глубин Антарктиды. Впрочем, и оперативный псевдоним у него был соответственный — Кай.
— Похоже на то…
— Как некстати, — монотонно, безо всякого выражения констатировал Кай.
— Хотелось бы узнать, кто…
— Машина очень недалеко. Подъедем — узнаем.
— Мертвые молчат.
Кай только пожал плечами.
— Ты сориентировался по карте? — спросил Маэстро.
— Да. Четыре километра отсюда..
— Должна быть дорога.
— Она и есть. Проселок. Метров через восемьсот.
— Двинули.
19 августа 1991 года 9 часов 59 минут Микола Сердюк по кличке Серый кропотливо разбирал «волжанку». Жаль было гробить такое чудо техники. Едва открыв капот, он подивился на форсированный фордовский движок… Да и колеса были от того же агрегата… Нет, бросать такое добро за просто так…
Он отворачивал винт за винтом, покряхтывая, медленно, неторопливо. Браслет приказал спалить? Он, Серый, спалит, это без дураков… Но к чему такое добро кидать навовсе? Дурость, и все. Спалит остов, а остальное… Прикупить кузовок — дело плевое… И вот установить на него потом этот движочек да эти колесики…
Да пылить по шоссе, запросто обувая всех… Еще на заднее ветровое какой-нибудь причиндал иноземный приспособить, вроде: «I Fuсk You Еvеrуwhеге!» Шик? Еще какой шик! Его, Серого, «волжана» станет легко «делать» любые тачки! И все оставшиеся позади просто прочтут, как он их трахает! Жизнь вообще такая: или ты, или тебя!
Везде.
Еще винтик… Еще…
— Бог в помощь… — услышал Серый сзади. Потянулся к рукоятке пистолета за поясом — и вскрикнул от острой боли, грохнул ничком на землю. — «Жадность фраера погубит», забыл пословицу?
Черноволосый мужчина гибко нагнулся, выдернул пистолет из-за пояса Серого. Тот выл, обхватив обеими руками голень: пятку ему прострелили…
— Ну, болезный, сразу каяться начнешь или тебе квалифицированный исповедник нужен?
— Волки! Суки! Вяжите, ничего не скажу! Падлы! Паскуды…
— Ругается как живой, а, Кай? А ты говорил — мертвые молчат!
— Я так говорил? — безо всякой интонации произнес Кай.
— Побеседуй с ним. Ласково. И быстро. Боюсь, времени у нас совсем мало.
— Отчего ж не поговорить… — Кай наклонился к раненому, извлек из кармана маленький никелированный пинцет…
Маэстро отошел к дереву, закурил.
Дикий крик разорвал тишину леса и затих, перешел во всхлипы…
Маэстро оглянулся. Со стороны было похоже, будто какой рыбачок наклонился к сильно подвыпившему приятелю, а тот шепчет ему на ухо свои алкогольные бредни…
На этот раз вскрик был коротким и резким. Кай тронул за плечо Маэстро:
— Он в особняке. Дом отдыха Министерства культуры. В двадцати километрах отсюда.
— А этот — чей?
— Блатной. Человек Браслета.
— Кто есть Браслет?
— Авторитет голошихинской группировки. А главный над ними — некий Резо. Его еще называют — Большой Резо.
— Почему?
— В Грузии есть еще Резо Маленький.
— Черт их разберет. А это кто? Кай пожал плечами:
— Мясо. Солдат.
— Кончил его?
— Да.
— Он сказал о причине захвата Мазина?
— Нет. Но он сказал все, что знал.
— Ладненько. Систему охраны этой хазы минкульта ты выяснил?
— А там и выяснять нечего… — Лицо Кая скривила невнятная гримаска, которую только человек с большим воображением мог бы принять за улыбку. Но Маэстро знал:
Кай именно улыбался. — Детский сад…
— Поехали… — велел Маэстро и направился к «жигуленку».
— «Волгу» сжечь?
— Кай, с каких это пор ты стал задавать глупые вопросы?
— Казенное все же имущество… — пожал плечами тот.
— Считай, что уже нет;
— На нет и суда нет.
Труп Серого застыл за рулем. Кай щедро полил бензином салон, бросил канистру.
Мотор «жигуленка» уже работал. Кай плюхнулся на сиденье.
— Гори оно все огнем! — Маэстро выщелкнул зажженную спичку и дал газ. Позади ярко вспыхнуло, взрывная волна сжала перепонки… Ни Маэстро, ни Кай даже не оглянулись. Они привыкли к огню. Это была их профессия.