Тропа мертвых (сборник)
Шрифт:
— Эта твоя проблема, она имеет какое-то отношение к ситуации в Юте? — спросил он.
— К ситуации в Юте? — переспросила Сейхан, прищурившись.
Он пристально посмотрел на нее, стараясь обнаружить на ее лице малейшие признаки обмана. Взрыв в Юте переполошил «Сигму», и внезапное появление Сейхан в его доме не могло не наводить на подозрения.
— Я пришла, чтобы показать тебе вот это, — сказала она наконец и пожала плечами.
Встав с кресла, Сейхан протянула ему какие-то бумаги, после чего направилась к двери, как будто приглашая его последовать за ней. Грей посмотрел на символ наверху страницы. Сказать по правде,
Он посмотрел на Сейхан. Та уже дошла до двери.
— Нечто всполошило осиное гнездо, — сказала она. — Причем на вашем же заднем дворе. Нечто огромное. Возможно, это тот самый момент, которого мы так давно ждали.
— Это как понимать?
— Двенадцать дней назад все мои антенны по всему миру внезапно зазвенели. Настоящее землетрясение. Затем все контакты, которые я так тщательно пестовала, внезапно смолкли.
Двенадцать дней назад.
До Грея дошло: это тот самый день, когда в Юте был убит индейский юноша. Интересно, есть между этими событиями какая-то связь?
Сейхан тем временем продолжала:
— Что-то явно привлекло к себе внимание Гильдии. А это землетрясение, которое я только что упомянула… Его эпицентр был здесь, в округе Колумбия. — Она выразительно посмотрела на Грея. — И вот теперь я ощущаю, как некие невидимые силы мобилизуют свои ряды. Именно во время подобного хаоса двери, что раньше стояли плотно закрытыми, приоткрываются, и из них наружу вылетают обрывки секретной информации.
От Пирса не скрылся блеск в ее глазах, ее волнение, ее учащенное дыхание.
— Ты что-то нашла.
Сейхан вновь указала на бумаги в его руке.
— Все берет свое начало здесь.
Грей снова уставился на символ на первой странице.
Это была Государственная печать Соединенных Штатов Америки.
Ничего не поняв, он быстро пролистал остальные страницы. Пестрая смесь машинописи, рисунков и даже фотокопия старого, написанного от руки письма. Хотя чернила выцвели, почерк был четкий, а само письмо написано по-французски. Грей прочел имя получателя послания — Аршар Фортескью. Имя явно звучало по-французски. Но нет, его внимание привлекло не оно, а другое, стоявшее в самом низу страницы. Имя, которое было известно каждому американскому школьнику. А также подпись человека, которому это имя принадлежало.
Бенджамин Франклин.
Грей, нахмурив брови, посмотрел на имя, затем на Сейхан.
— И какое отношение эти бумаги имеют к Гильдии?
— Вы с Кроу велели найти мне истинных ублюдков, — сказала Сейхан и взялась за дверную ручку. Прежде чем она успела отвернуться, Грей заметил, как на ее лице мелькнула тень страха. — Вам не понравится то, что я нашла.
Он шагнул к ней ближе, привлеченный не столько ее тревогой, сколько собственным любопытством.
— И что же ты нашла?
Сейхан ответила, уже переступив порог и выйдя в ночь:
— Гильдия… ее корни уходят к основателю Америки.
Джеймс Роллинс
Ночная охота
4 марта, 5:32 вечера
Будапешт, Венгрия
Он тотчас понял, что за ней ведется охота.
Сидя за столиком уличного кафе, Такер Уэйн наблюдал за женщиной, торопливо переходившей продуваемую холодным ветром средневековую площадь Шентаромсаг Тёр, или площадь Троицы. Блондинка двадцати
Армия научила Такера подмечать подобные мелочи, выделять необычное из массы привычных вещей. Когда он был капитаном армейской разведки, то вместе со своим четвероногим партнером служил следопытом во время двух командировок в Афганистан, занимаясь поисково-спасательными операциями, «извлечением», выслеживанием целей для последующего захвата. В удаленных районах и деревнях Афганистана грань между жизнью и смертью зависела не столько от оружия, кевларовых жилетов и новейших оценок риска, сколько от того, как тонко ты умеешь чувствовать ритмы окружающего пространства, привычного течения жизни, чтобы вовремя подметить все то, что в это течение не вписывалось.
Как, например, сейчас.
Женщина была здесь явно чужой. Даже расцветка ее одежды была неуместной. Светло-бежевое пальто, довольно длинное, до колен. Красные туфельки в тон шарфику и шляпке. Незнакомка ярким пятном выделялась среди одетой по-зимнему толпы — на фоне оттенков коричневого, черного, серого.
Не очень разумно, когда за тобой охотятся.
Наблюдая за тем, как она нервно идет через площадь, Такер грел руки о чашку кофе. Сам он был в теплой куртке, на руках — перчатки с обрезанными пальцами. Другие посетители кондитерской забрались в помещение, в тепло, где в этот час было многолюдно. Они стояли, прижатые к стойке, или сидели за крошечными столиками возле окна. Такер был единственным, кто сидел снаружи, во внешнем дворике на краю холодной городской площади.
Он и его напарник.
Пес породы, известной как бельгийская овчарка малинуа, лежал у ног Такера, уткнувшись носом в его ботинки, готовый выполнить любую команду. Пса звали Кейн. Они вместе отслужили два срока в Афганистане. Они работали вместе, ели вместе, даже спали вместе. Кейн стал такой же частью его тела, как, допустим, рука или нога.
Уйдя со службы, Такер забрал пса с собой. С тех пор он много скитался по свету, стараясь держаться подальше от людей. Иногда брался за разовую работу, чтобы хватало на кусок хлеба. Выполнив задание, сразу же перебирался на новое место. Ему нравилась такая жизнь. После того, что Такер видел в Афганистане, ему нужны были новые горизонты, новые просторы. Но главным образом им двигала охота к перемене мест.
Родных в Штатах у него не было, и он больше не нуждался в доме. Его это устраивало.
Такер нагнулся и погладил густую шерсть на загривке пса. Кейн поднял голову. В глаза Уэйну заглянули темно-карие с золотистыми крапинками, собачьи глаза. В этом вся неповторимость собак. Они изучают нас так же пристально, как и мы их.
Такер ответил на этот взгляд коротким кивком и посмотрел на площадь. Женщина торопливо шагала в сторону кафе и вот-вот пройдет мимо выставленных на улицу столиков. Такер взглядом велел псу приготовиться.